В один из вечеров внезапно выяснилось, что кушать нечего. Ленивая женушка ничего не приготовила. Последние две ложки жареного картофана смел голодный Егорка. Наорать бы на пацана и поучить его не трогать еду без разрешения, да сорванец, почуяв неладное, опять смылся в соседнюю комнату, к училке. А посему, надев пальтишко, отчим направился в гости к давнишнему армейскому дружку. Тот жил с родителями, несмотря на то, что давно справил тридцатник, и «пожрать» у него точно было, тем более что родители его были из Грузии. А грузин гостя точно голодным не оставит, да и трезвым тоже.
После того, как тарелки с лобио и пузатая бутыль домашнего вина опустели, беседа стала более оживленной.
В этом мире деньги честным путем заработать нельзя, констатировал мужик,
Нельзя, горестно вздохнул Егоркин отчим. Этот армейский друг ему не то чтобы особо нравился, однако из вежливости беседу поддерживать нужно было: накормил и напоил до отвала.
Подзаработать не хочешь? внезапно предложил друг, хищно сверля приятеля черными глазищами.
А как? вскинулся гость.
Да так, уклончиво ответил хозяин дома. Работа непыльная, делов всего ничего, а плачу прилично. Ты сначала скажи: согласен? За день двадцать пять рублей смело сможешь получать, особо не напрягаясь.
Четвертак? За день? у гостя загорелись глаза. А что делать нужно?
Да так, опять уклончиво протянул друг, словно прикидывая, стоит ли посвящать гостя в суть заработка. Поколебавшись еще пару минут, он положил на стол перед гостем новенькую десятирублевую купюру.
Ого! Егоркин отчим хотел схватить деньги, но хозяин перехватил его руку. Пока это не тебе. Видишь, что это?
Деньги, глупо ответил гость.
Правильно, деньги, спокойно кивнул грузин. Возьми, пощупай.
Предполагая, что его разыгрывают, гость взял купюру и покрутил его в руках.
На свет посмотри, посоветовал грузин.
Вроде настоящая, водяные знаки есть, растерянно сказал гость.
Вот! удовлетворенно кивнул гостеприимный хозяин. Я тебе дам три купюры, а ты сходишь на рынок и их разменяешь.
Как? удивился гость.
Каком кверху! рассердился хозяин. Ты заработать хочешь или нет? У одной бабки помидоры купишь, у другой картошки,
у третьей кило огурцов. А расплачиваться всякий раз будешь крупной купюрой. Продавцы тебе рады будут свои мятые рубли да трешки скинуть, их у них пруд пруди.
Так ты что, фальшивки распространяешь? дошло наконец до туповатого гостя. Сердце у него ушло в пятки. Человеком он, надо сказать, был мелочным, трусоватым и жуликоватым. Орать он мог только на тех, кто гораздо слабее.
Я? удивился грузин. Нет. Это ты распространяешь. А будешь помалкивать никто и не узнает, кто и что распространяет.
Я подумаю, пообещал гость.
Нет, веско сказал хозяин. Подумать ты можешь у себя дома в уборной. А мне сейчас ответ нужен. Или берешь, или расходимся.
Гость, к сожалению, не подумал, а оттого согласился. Дальнейший исход дела был известен: первые три купюры он сбыл удачно. Продавцы и вправду были рады избавиться от ветхих и рваных купюр и с руками отрывали у покупателя новенькие хрустящие банкноты.
Получив у грузина свой первый нетрудовой доход -двадцать пять рублей, Егоркин отчим отправился в рюмочную отпраздновать удачный легкий заработок. Но тут его настигла неудача: пожилая улыбчивая женщина, разливавшая пиво, оказалась бывшей сотрудницей Гознака, тридцать лет отработавшей в цехе печати денег. Разумеется, она не хуже любой сотрудницы Сберкассы определила подделку. Ушлый грузин выдал почти всю «зарплату» сбытчику фальшивыми деньгами. И только одна купюра пятирублевая была настоящей.
Егоркиного отчима задержали, и сейчас ему светила серьезная статья. На допросах он попытался было слить грузина, который дал ему фальшивые купюры, но неожиданно выяснилось, что того и след простыл. В съемной квартире, куда мужик привел следователей, была только ничего не понимающая хозяйка. Выяснилось, что, почуяв опасность, грузин с родителями отбыл домой, где теплее и безопаснее. Его адреса в Тбилиси никто не знал, и следователь закономерно решил, что никакого подельника и вовсе не существовало всю эту историю Егоркин отчим попросту выдумал, чтобы скостить себе срок.
Смешнее всего было то, что расплатись мужик пятеркой, которую ему фальшивомонетчик выдал вместе с двадцатипятирублевой купюрой, ничего бы не было: пять рублей были настоящими. Грузин специализировался только на подделке крупных банкнот.
За что же? причитала соседка, вытирая сопли уже вконец испорченным краем скатерти. Он же хороший! Он так меня любит! И сына моего
Любит? неожиданно разъярилась я. Ну-ну.
Соседки удивленно воззрились на меня.
Ты что? спросила Егоркина мама и даже на мгновение перестала завывать.
Знаешь, сказала я ей мысль, до которой сама, к сожалению, доперла уже ближе к полтиннику. По-моему, человек, который любит, не будет заставлять другого страдать. Я вот тут живу всего ничего, а твой муж за это время уже два плаща успел сменить и три пары ботинок. А у тебя полусапожки каши просят.
Ну и что? непонимающе переспросила женщина. Он у меня такой, любит хорошо одеваться.
А жена его не любит хорошо одеваться? А сын твой в свитере на шесть размеров больше ходит! припечатала я, почти крича. И просвечивает весь, как на рентгене. У него недовес килограмм пять, если не больше. Это, по-твоему, нормально? В семь-то лет! То, что ты синяки пудрой каждый день почти присыпаешь, нормально?