Внезапно его мысли остановились. Чем этот проклятый замок, к которому он ехал, был тогда связан с этим делом? Министр внутренних дел утверждал, что в деле Фолькера якобы было подлинное письмо Исламского народного фронта, взявшего на себя ответственность за покушение. То, что не имело большого смысла у президента Еврофеда, очень хорошо подходило к убийству Гринспэна. До сих пор его не раз уже давно атаковали исламские фундаменталисты, пусть даже только словами. Наконец, Совет Безопасности ООН за последнее время не совсем любезно обращался с мусульманами. Представители в Совете уже не-сколько лет больше не делегировались их государствами, перед которыми у них до тех пор были обязанности, а выбирались населением в отдельных регионах мира. Арабы могли выбирать только одного представителя, в то время как США, к примеру, ставили четырех членов. Эти мужчины и женщины из-за быстрого повышения роли ООН и расширения ее заданий с девяностых годов принадлежали к самым могущественным людям мира. И Гринспэн, американец, стал рупором против быстрого распространения ислама.
Триумфальное чувство Вайгерта несколько ослабло. Пусть ему теперь поверят, что в случае с убийством Фолькера у него не было галлюцинаций. Но след Вевельсбурга, кажется, уходил в песок. С Исламским народным фронтом, все же, это тоже могло быть связано. При условии, конечно, что речь идет о тех же преступниках, что убили Фолькера, и о таком же знаке.
Некоторое время Вайгерт подумывал повернуть назад. Зачем ему теперь нужны Мартен и замок? Пусть он сохраняет эти его позавчерашние истории об СС для себя. Но, в конечном счете, он специально для этого прилетел во Франкфурт и арендовал там машину. Если он уже доехал сюда, то почему бы не воспользоваться, по крайней мере, возможностью и не задать, всё же, несколько вопросов. Поездка была бы напрасной, но все же, не совсем зря. Да и, наконец, он уже оплатил билет и машину из собственного кошелька.
Вайгерт осторожно припарковал машину. До дома Мартена было метров сто. Теперь дождь лил потоками, а у него не было с собой зонтика. Но ближе к дому поставить машину было просто негде.
Двадцать минут назад они провели по радио особую передачу. Но и в ней не было ничего нового. Несколько заявлений политиков, которые те по обыкновению в озадаченности делали после таких событий, а также описание места происшествия и течения событий, если известно. На оживленной улице два чело-века якобы подошли к Гринспэну и его телохранителю и сразу выстрелили. Также на этот раз использовался, вероятно, глушитель, как сообщалось. Упоминались также очевидцы, которые видели, что оба преступника в одну секунду нанесли какую-то татуировку на труп Гринспэна, точнее, на его лоб. Нанесли татуировку,
ее домашнего платья справа и слева. Выглядело как кирпичи. Ноги связаны особенной манерой, так что они образовывали прямой угол. Зато на руках не было ни оков, ни веревок.
Сам Мартен неподвижно лежал посреди комнаты. Рубашка лоскутами свисала с тела, так что грудь была обнажена. Они жестоко отделали его. Лицо было похоже на трудно определимую массу из мяса и крови. Длинные порезы, из которых все еще пробивалась кровь, тянулись по его груди.
Вот дерьмо, нет! Вайгерт был прямо на грани паники. Крайним усилием воли он принудил себя к спокойствию. Он потащился к повешенной. Его рука наощупь искала в кармане брюк перочинный нож, который он всегда носил с собой. Он вытащил его. Дрожащими пальцами он открыл лезвие и перерезал канат. Он перехватил тело и дал ему соскользнуть к земле. Палец к шее. Уже никакого пульса. Она была мертва.
Теперь француз. Когда Вайгерт нагнулся к нему, он увидел, что Мартен раскрыл глаза, или скорее то, что еще от них осталось.
- Что... Что произошло?
Вайгерт заикался, он уже почти не мог контролировать себя. Он попытался осторожно положить голову мужчины на подушку.
Мартену было ощутимо тяжело говорить. Снова и снова он выплевывал кровь.
- Они... они ничего не нашли...
Вайгерту пришлось подносить ухо очень близко ко рту Мартена, чтобы понимать его.
- Что они не нашли?
- Возьмите это...
Сердце Вайгерта готово было выпрыгнуть их груди, мозг не был способен пони-мать ясную мысль.
- Но что? Что я должен взять?
- Там... вон там...
Мартен сделал слабое движение рукой в направлении угла комнаты. Все, что там мог увидеть Вайгерт, было значительной коллекцией зеленых растений, стоявших в больших горшках.
- В дереве там... Возьмите это.... Пожалуйста!
- Только спокойно. Сначала я вызову машину скорой помощи. У вас есть какие-то бинты в доме!?
Голос Вайгерта почти срывался от паники.
- Нет... нет! Глаза Мартена смотрели умоляюще. Он снова закашлялся. Кровь пробивалась из его рта.
- Возьмите что-то... чтобы написать, пожалуйста!
Руки Вайгерта скользнули в карманы его пальто. Он вытащил блокнот и шариковую ручку. Дрожь его рук стала сильнее. Надо надеяться, он смог бы писать. Мартен хотел сообщать ему что-то важное, теперь он понял это.
- Карл Штайнер... он... в... Тибете... Спросите... о Штайнере...
Мартен делал паузу. Потом он заговорил дальше, все более слабым голосом.