Что-что? В лотерею пан выиграл?
Нет, рассмеялся Матей, не обо мне речь.
Сколько, спрашиваешь?.. Хм Это зависит, как там Хм Ну Скажем, полторы тысячи в месяц.
А если семья?
Какая еще семья? Чем ты себе там голову забиваешь! Что это значит? Ты что, женишься? На ком?
Нет, я же говорил вам, просто из интереса спрашиваю.
Из интереса, из интереса, все слишком любопытные. Вначале вопросы разные задают, а потом забастовки там, революции. Семья?! Отцепись там от меня, откуда я могу знать? Ну, две тысячи.
Спасибо вам. Я бы еще хотел узнать, сколько может стоить современная обстановка квартиры?
Ты, ей Богу, сошел с ума! Зачем тебе это? Квартиру он будет обставлять, да еще там элегантной мебелью! А, может, дворец?
Нет, пан администратор, какую-нибудь
небольшую, но уютную квартирку, не сдавался Матей.
Как с таким там можно разговаривать, если он ничего не понимает. Квартиры могут быть разные: одни с античной лепниной, другие развалюхи.
А такая, как у вас в Познани?
Такая?! Не забивай себе головенку, пан. До такого там ты никогда не дослужишься! Нужно было бы, как минимум хм не меньше двадцати тысяч.
Спасибо, пан управляющий, большое спасибо и спокойной ночи.
Ошалели там Ей-богу, ошалели, ворчал управляющий, с ужасом глядя на удаляющегося Матея.
Матей усмехался самому себе.
«Может, я, и правда, ошалел?» подумал он.
Но от мысли своей уже не отказался и назавтра с утра пошел к пани Матильде. Она холодно встретила его и не поцеловала в лоб.
С чем ко мне пришел, сын? сухо спросила она.
Я хочу сообщить, что изменил свое мнение.
Какое?
Это касается денег для Гого. Я согласен выплачивать ему две тысячи в месяц, пока он не сможет зарабатывать. Кроме того на обустройство он получит двадцать тысяч, но месячную пенсию, предупреждаю, постоянно платить не обязуюсь. В любой момент имею право отменить.
Пани Матильда встала, положила ему обе руки на плечи и сказала:
У тебя врожденное благородство, мой сын.
В глазах у пани Матильды стояли слезы.
Нет, мама, покачал он головой. Это не имеет ничего общего с благородством.
Часом позже в дверь его комнатушки постучал Гого. Войдя, он протянул Матею руку.
Извините, что плохо думал о вас. Я ошибался. Вы настоящий джентльмен.
Матей пожал его руку и ничего не ответил.
Часть II
Но на этот раз, сразу же по приезде узнав, что в «Роксолане» живет какая-то семья, был этим так неприятно удивлен, что подумывал, не поискать ли для себя другое пристанище.
Не опасайтесь, успокоила его хозяйка пани Збендская. Это очень милые и культурные люди.
Я убегаю из Варшавы от, как вы выразились, милых и культурных людей. Они мешают мне работать. Да, не повезло, но ничего не поделаешь, придется столоваться у себя в номере. Можете им сказать, что я странный или на ваше усмотрение, но никаких знакомств.
Будьте спокойны. Это молодая семья. Они влюблены, и это их медовый месяц. Живут уже несколько педель, а я не знаю, обменялись ли со мной десятком слов.
Большое счастье, буркнул он и уже начал подниматься наверх, но, обернувшись, вдруг спросил: А она красивая?
Очень, очень красивая, редкая красавица, убежденно ответила пани Збендская.
Тем хуже, скривился Полясский, правда, не имея ни малейшего доверия к вкусу старушки, однако мысль о том, что совсем рядом живет незнакомая молодая и красивая женщина, не давала ему покоя.
Когда вечером горничная пришла спросить, подавать ли ужин в номер, он прикрикнул на нее:
Зачем? Что за выдумка? Чтобы всю ночь у меня в номере пахло кухней?
Полчаса спустя он был уже внизу. В столовой накрыли три столика. Один для пани Збендской и ее сына у окна, второй для молодоженов с одной стороны двери и третий для него с другой. Едва он успел сесть, как они вошли. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться, что в восхищении пани Збендской не было и тени преувеличения.
Он встал и довольно неуклюже поклонился, приветствуя их. Они ответили ему и, казалось, не обратив на него никакого внимания, были заняты разговором.
«Она восхитительна, просто совершенство, думал он, время от времени бросая взгляды в сторону их стола, интересно, знают ли они, кто я, и читали ли мои книги»
Несмотря на свои тридцать семь лет, он уже пользовался большой популярностью, поэтому мог надеяться на это. Если они люди интеллигентные, а впечатление такое производят, то должны были не раз видеть его портрет в книгах. Полгода назад он получил государственную премию за свою «Целину», и даже последние газетенки напечатали его фотографии.
И все-таки ему показалось, что его не узнают, более того, он пришел к горькому убеждению, что они не читали ни одной его повести и вообще фамилия Полясский ни о чем им не скажет. Эта пара напоминала ему представителей высшего света, а те игнорируют польскую литературу, как, например, Али-Баба
Когда они познакомились шесть лет назад, он понятия не имел о Реймонте!.. А в его имении Горань в библиотеке насчитывалось не менее пятнадцати тысяч томов французских, немецких и английских авторов. Из польской литературы два-три тома стихов и Сенкевич, которого, кстати, он тоже не читал.