Я даже всплакнула в подушку, но, против обыкновения, это не очень-то помогло. Под утро, к их первому часу, а нашему - шестому, провалилась в сон, как в омут.
Слава богу, мне ничего не снилось.
Зато после пробуждения раскалывалась голова, а стоило подняться - атаковала слабость.
Чёрт возьми!
Я буквально вытолкнула себя из постели. Огляделась. Конечно, Эдварда не было. Интересно, он сейчас с кем-нибудь...
Я поморщилась и мысленно запретила себе об этом думать. Вообще не думать про Эда. Совсем.
Учитывая головную боль, получалось неплохо.
У камина стыл обед (судя по солнцу сейчас около полудня), на сене лежала одежда. Всё как обычно.
Я сжала виски, села, покачиваясь из стороны в сторону. Наконец, придя к выводу, что голая и голодная я нафиг никому не нужна - в том числе и себе, - переоделась и пообедала.
И кой чёрт меня понёс потом в парк?
Эдвард методично обрывал с куста светло-розовые и жемчужные
хризантемы. Только-только распустившиеся цветы...
Поди, для очередной... клиентки.
Я резко развернулась и решительно направилась было в противоположную сторону, но...
- Катрин?
Я остановилась. Обернулась.
Непринуждённо улыбаясь, Эдвард протягивал мне букет.
- Я всё ждал, когда ты проснёшься, - сверкая, точно солнышко, произнёс он. - Катрин, ты не заболела? С тобой всё хорошо?
Я внимательно изучала хризантемы, пытаясь сосчитать до десяти.
Как он может делать вид, что ничего не произошло?!
В зелёных глазах, там, за налётом спокойствия и уверенности, промелькнула обречённость.
Я зажмурилась. В конце концов!
- Катрин?
- Да, Эдвард, мне восемнадцать. Но я не графиня. И даже не замужем. Так что оставь это, - я кивнула на букет, - для кого-нибудь другого.
Почему-то отвернуться и уйти прочь было очень тяжело. Я знала, что всё делаю правильно, надо сразу... обезопасить себя, а не лицемерить. Просто дать понять, что он не сможет мной пользоваться. Никогда. Что между нами... никогда...
Я всё-таки обернулась, когда дошла до рощицы.
Цветы валялись на земле - шёрсткой брошенного котёнка трепетали пушистые лепестки.
Эдвард исчез.
Я со вздохом повернулась... и с вскриком схватилась за щёку.
Одна из тех полуголых девиц - высокая, статная, рыжая - размахнулась снова, но, точно передумав, схватила меня за руку. Зашипела рассерженной кошкой:
- Дура!
Я дёрнулась - вырваться.
- Что ты о себе возомнила, принцесска? - тряхнув мной, точно половой тряпкой, выдавила девушка (с переводом тут возникли проблемы, половину слов я ещё не знала, но оставшуюся часть поняла). - Думаешь, чем-то от нас отличаешься? Думаешь, ты лучше нас?
- Пусти! - пискнула я.
Щас! Девица только сильнее сжала пальцы. И, дёрнув, зачем-то потащила меня обратно к дому.
- Хочешь, я докажу, что ты ошибаешься?
- Пусти! Эд... М-м-м! - девица с силой зажала мне рот, заставив прикусить губу. - М-м-м!
- Ты имени его произносить не достойна! - с глубоким убеждением прошипела рыжая, втаскивая меня на ступени. - Глупая, высокомерная девка... (дальше мои познания во французском кончились. Но очень сомневаюсь, что мне говорили комплименты).
Лестница, ещё одна, но прямая, незнакомая - и меня втолкнули в комнату. Мраморный пол, гобелены, громадная роскошная кровать, камин, аж три окна (правда, узеньких, точно бойницы).
- Видишь? - прошипела девица, хватая меня за подбородок и вынуждая смотреть. - Запомнила? А теперь пошли!
Уже знакомым манёвром меня втащили на два этажа выше - кажется, под самую крышу. Распахнули низенькую дощатую дверцу.
- Ну, смотри, - мрачно произнесла девица, стоя позади и крепко держа меня за плечи. - Смотри!
И я смотрела.
Больше всего это напоминало казарму - как про неё в газетах и книгах пишут. Маленькая, в сущности, комнатка. И кровати, кровати, кровати. Около тридцати штук. Вполовину не такие большие, как у нас с Эдом, но и не узенькие. В остальном - вылитые больничные койки. Большинство оказались пусты, на остальных по двое лежали встрёпанного, больного вида девушки. Одни переговаривались между собой, другие спали... наверное. На спинках висели эти... их... типа пеньюаров, в общем. На полу, ближе к единственному окошку (расщелине в стене) - тазики с водой. Я даже от двери видела, насколько она мутная и жирная.
А хуже всего был запах, какой бывает в маленькой аудитории после двух мужских групп и трёх лекций безвылазно. Хотя нет, этот был хуже. В комнате царила невероятная духота, о вентиляции здесь, наверное, отродясь не слыхали. Я задыхалась, даже стоя в дверях.
- Нравится? - холодно произнесла девица и чуть отодвинулась. - Наш курятник.
Я вздрогнула, обернулась.
Девица хмыкнула.
- Хотела бы здесь жить? Нет? Комната Эдварда лучше, не правда ли?
- Почему? - выдохнула я, отступая и прижимаясь к стене. Сырой и пахнущей...
Боже...
- Почему лучше? - хмыкнула девица. - Посмотри на меня. И на него. Таких, как он очень мало. Хозяйка на него не надышится. Любой каприз исполнить готова. Даже когда он девку притащил, - она сделал паузу, бросив красноречивый взгляд на меня, - смолчала. Но это пока. У тебя, милочка, есть все шансы оказаться здесь же, - девица кивнула на дощатую дверь. - Хозяйка давно к тебе присматривается. Ты молода, невинна и красива. Поначалу будешь стоить дорого.