надеюсь, что неплохо, тут он взглянул на бригадира, и тот согласно кивнул в ответ, не только выполняю, но и перевыполняю план. А так как я работаю, мне некогда заниматься сплетнями и разговорами, обсуждать девиц сомнительного поведения и их прелести. Также мне некогда бегать в ближайшую рюмочную за стаканчиком и подогревать свой рабочий пыл алкоголем. Я вообще очень отрицательно отношусь к алкоголю. Не люблю и не хочу употреблять его. Если хотите, это мои моральные принципы. Также, следуя заветам Владимира Ильича, я учусь в вечерней школе рабочей молодежи, поэтому после работы всегда спешу на занятия. У меня есть цель закончить школу и поступить в институт. Я хочу вырасти и стать достойным человеком, достойным членом партии и комсомола. В чем же мое зазнайство и нелюдимость? В том, что вместо танцев я провожу время за книгами? Или в том, что вместо веселых компаний выбираю занятия? Найдется ли здесь хоть один человек, кому я когда-либо отказал в помощи? Или не подал руки? Грубо ответил? Не найдется. И мне не в чем раскаиваться и виниться, разве что только в том, что я к чему-то стремлюсь. Но разве это плохо? Мишка обвел глазами всех собравшихся и, проигнорировав несколько злобных взглядов, отошел к свободному стулу.
Верно он говорит, мрачно проговорил Петр Климов, тот самый молчаливый и нелюдимый мужик, к которому Мишку прикрепили в первый же день. Чего пристали к пацану? Лучше, если он ханку жрать станет?
Точно, точно! подскочил со своего места небольшого росточка вертлявый Степаныч, тоже из их цеха. Степаныч, прошедший всю войну в хозвзводе, бывший страшным бабником и умевший втереться в доверие и выпросить что угодно у любой женщины, ни дня не был трезвым, но его обаяние и жизнелюбие заставляли мгновенно забыть об этом маленьком недоразумении. Мальчишка добьё сделал, да и завсегда он ноймальный, не лезет никуда, яботает и учится себе, учится да яботает, махая руками, торопливо затараторил он. Ты, пайя, их не слухай, тут же повернулся он к Мишке, то они из зависти! Сами-то никуды не годятся, вот и к тебе лезут! Степаныч вновь развернулся к председателю собрания, попытавшемуся прервать его и усадить на место. А ты, Гйишка, дуйяк. Самый яспоследний дуйяк и дубина, коль тех мояльных уёдов слухаешь! И не о том собъяние собъял! Ты б лучшей бы вот об чем подумал: яботаешь, яботаешь, а ни выяботки тебе, ни заяботка, одна ябота
Верно, Степаныч!
И то дело!
Молодец, Степаныч! А то развели тут, понимаешь
Дело, Степаныч!
И то верно! А ну, отвечай, Гришка! Правильно Степаныч сказал! понеслось со всех сторон хором.
Довольный собой Степаныч уселся на свой стул и, не обращая боле внимания на поднявшийся гвалт, развернулся к сидевшей позади него румяной поварихе, что-то принявшись ей рассказывать. Гришка, молодой еще, но довольно бойкий и ушлый парень лет двадцати, работавший на конвейере и являвшийся председателем заводской комсомольской ячейки, растерялся. Степаныч ловко повернул собравшихся рабочих на наболевшую тему, которая звучала ежедневно и постоянно, и увел собрание от основного вопроса, возвращаться к которому рабочие явно больше не желали.
С большим трудом угомонив разошедшихся работяг, Гришка кое-как закончил собрание и предложил всем разойтись и хорошо подумать над вопросами, которые всех волнуют. И попытался все-таки подытожить собрание:
Товарищи, давайте все же решим, что станем делать с Ростовым?
Да пошел ты! Чего пристал к парню-то, в самом деле?
А чего с им делать? На доску почета повесь! Вверх ногами, вызвав взрыв хохота, уже от двери крикнул какой-то парнишка.
Отстань, Гришка! По делу бы чего сказал, а то и правда пристал к парню! Учится он и нехай учится! Не ворует же, в конце-то концов, и не ханку лакает, как некоторые!
Точно! Правильно Димка сказал: на доску Почета повесь парня! снова понеслось одновременно и со всех сторон разом.
Сдавшийся председатель лишь рукой махнул вслед расходившимся рабочим.
По итогам комсомольского собрания большинством голосов было решено не только оставить Ростова в комсомольской организации, но и вывесить его фотографию на Доску Почета.
Тем бы история и закончилась, если бы не затаивший на него зло Сашок. Не мог он простить Ростову тот отказ влиться в дружную компанию. Потому, подговорив дружков, решил дождаться его после школы в одном из многочисленных темных переулков. После войны в городе еще оставалось множество полуразрушенных домов, пострадавших от бомбежек. Вот в одном из таких домов и устроились шестеро молодых мужиков, чтобы поучить зазнавшегося нахала.
Как ни устал Мишка, но выучка разведчика дала себя знать. На фронте от привычки замечать