Посторонись, братва! предупреждает Лукичев.
Из кормового тамбура выбегает разъяренный Никольский.
Лукичев, изловчась, вышибает из его руки браунинг.
Отвоевали, ваше благородие! язвит Бабин, подхватывая револьвер. Покомандовали, слазьте.
Никольский ошалело крутит головой.
Несколько рук тянутся к его погонам.
Не сметь! Он трясется от ярости. Матросы, приказываю разойтись! Не позорьте флот!
Молчи! гневно отвечает Липатов. Не мы, а вот такие, как ты, опозорили флот еще у Цусимы!
Брагин, ухватив Никольского за плечи, срывает с него погоны:
Иди!
Никольский упирается. Моряки выталкивают его на трап.
Вестовой и машинный содержатель выволакивают на палубу Ограновича.
Старший офицер хрипло молит о пощаде.
Ты нас щадил? наклоняется к нему Дмитриев. Ты помиловал Осипенко? Становись к расчету!
Он приподнимает Ограновича за шиворот и стаскивает с корабля на лед.
Подряд раскатываются два выстрела.
Товарищи! обращается к морякам седоусый токарь, председатель забастовочного комитета Франко-Русского завода. В сарае за механическим цехом спрятаны автомобили. Директорские. Нам бы парочку пулеметов приспособить на них. Всем народом просим: подзаймите, пока с городовыми и жандармами управимся. Позасели, подлецы, на чердаках возле Сенной и не дают ни проезду, ни проходу людям.
Выводи автомобили, отец! Вместе поплывем. Одна дорога у нас, под одобрение всех моряков говорит Белышев. Пускай знают господа, с кем мы, пускай запомнят «Аврору»!
Липатов снимает с древка, взятого у сторожа, лоскут кумача и крепчайшим морским узлом привязывает его к фалам грот-мачты.
Моряки, рабочие и солдаты-кексгольмцы дружно берутся за фалы.
Спустя минуту красный флаг революции победно реет над крейсером «Аврора».
Впереди был еще долгий путь к социалистической революции.
Разговор в Смольном
Нет мочи терпеть дольше.
Сынки! Матросы! зовут из очереди у хлебной лавки на Суворовском проспекте, неподалеку от Смольного.
Два моряка, идущие в ногу возле панели, замедляют шаг. Отсвечивают под дождем стволы винтовок. Набухли от сырости бушлаты, обвешанные патронташами. На мокрых бескозырках желтеет известное всему Петрограду название корабля: «Аврора».
Из очереди устремляется к морякам изможденная женщина.
Что скажете, мамаша? добродушно спрашивает один из них.
Женщина всхлипывает. Капли дождя, как слезы, ползут по ее щекам.
Третьи сутки без хлеба... Помрут с голоду ребятки мои... Когда же конец мукам нашим? Рыдающим голосом она выкрикивает: Скоро ль за глотку возьмете буржуев и спекулянтов?
Смуглый коренастый матрос сжимает кулаки и, слегка окая, с тихой яростью говорит:
Еще самую чуточку потерпите, мамаша. Теперь скоро. Вот чем разговаривать с ними будем!
Он ударяет кулаком по винтовке и привычным движением плеча поправляет ремень.
Полный вперед, Шура! Словами горю помогать пуще растравлять себя... Эх, мамаша!
Женщина долго смотрит вслед морякам.
Они минуют цепь вооруженных рабочих и солдат, охраняющих на перекрестке подступы к Смольному институту, в здании которого находится Военно-революционный комитет, и вскоре сливаются с толпой у ворот главного входа, там, где над непрерывным потоком людей реют кумачовые полотнища с лозунгами партии большевиков:
Проходите, товарищи флотские.
Перешагнув порог, моряки ставят винтовки в угол и осматриваются.
Комната похожа на корабельную штурманскую рубку. На ее стенах пестреют карты фронтов и планы всех районов Петрограда. Напротив двери, в глубине комнаты, виден накрытый картой стол. Из-за него поднимается, поправляя пенсне, худой человек в кожаной куртке. Он быстро идет навстречу морякам.
Откуда, товарищи?.. Впрочем, ваши визитные карточки на бескозырках. По какому делу, товарищи авроровцы?
Прибыли по вызову Военно-революционного комитета к товарищу Свердлову! рапортует сухощавый, невысокого роста моряк.
Я Свердлов, называет себя человек в пенсне. Кто уполномочил вас?
Команда крейсера «Аврора», товарищ Свердлов. Как только получили ваш вызов.
И невысокий моряк протягивает аккуратно сложенный документ.
Свердлов читает:
«...в том, что председатель судового комитета крейсера «Аврора» минный машинист Александр Белышев и член судового комитета трюмный машинист Николай Лукичев командированы собранием команды в
Смольный в исполнение вызова Военно-революционного комитета...»
Присаживайтесь.
Возвратясь на свое место, Свердлов задает неожиданный вопрос:
Кто у вас на крейсере самый авторитетный человек?
Да вот Белышев, указывает на соседа смуглый коренастый Лукичев. Мы его и председателем на корабле выбрали и в Центробалт.
Пытливо изучая лицо Белышева, Свердлов осведомляется:
Ваши политические взгляды, товарищ?
Член РСДРП большевиков. Первого марта втроем записались: Лукичев, Тимофей Липатов и я.
Знаю Тимофея Липатова. Это представитель «Авроры» при военной организации нашей партии. Надежный товарищ. Итак, сколько всех моряков на крейсере?