облавы, то опять забывают и дают торговать.
Это не удивительно, кивнул я, Сейчас во власти в основном большевики и некоторые левые эсеры. Все они боролись против властей, и сами никогда не учились управлять государством. И государство хотят построить своё, по новым принципам, не такое, как при царе или с Керенским. Вот и тыкаются наощупь, даже между собой, бывает, договориться не могут.
Мы спокойно дошли до Лизиного дома и поднялись в комнату. В квартирном коридоре мы встретились с одной из соседок, женщиной лет далеко за пятьдесят, если я правильно понял по внешнему виду. Лиза поприветствовала её, и я тоже вслед за девушкой, соседка поздоровалась в ответ, и с опаской оглядела меня. Мы зашли в комнату, сняли верхнюю одежду. "Это соседка," пояснила Лиза, "У неё муж рабочий был с фабрики, на германской погиб, она тоже на фабрике работает. Им, и соседке её, по сорок лет, вдовам, они вдвоем одну комнату в квартире снимают."
Лиза поставила замачиваться немного гороха на суп, только он будет готов к вечеру. А пока решила сварить нам пшенной каши на воде, живот уже подводило от голода после утреннего чая. После кухонных хлопот у нас опять завязался разговор о переезде.
Саш, а как ты думаешь, уезжать именно за границу нужно? спросила Лиза, ходя по комнате.
А ты что скажешь, Лиз? Ты что сама хочешь? поинтересовался я, сидя на стуле у окна и смотря на неё.
Я вот что думаю, я же иностранных языков почти не знаю, стала размышлять Лиза, мы в женской гимназии учили греческий и латинский, ну куда с ними. Еще учили немецкий и французский, могу на них немного разговаривать и читать, и всё
Я пораженно подумал, что если это "почти не знаю", то что такое мой единственный технический английский?
С Германией сейчас война, туда уезжать не стоит, продолжила вслух рассуждать Лиза, Франция наш союзник, но до неё еще добраться нужно через Германию. Пароходы по Балтике сейчас не ходят. И у них тоже война, и разруха, наверное, и голод. Во французскую колонию уехать, в Африку или Индокитай?
Не надо в Индокитай, возразил я, помня, что по нему прокатится почти через двадцать лет Вторая мировая война и японская оккупация.
Я тоже не хочу так далеко, согласилась Лиза, это же на другой конец земли. Туда и не доберешься сейчас. Там жарко, тропики, не привычно. В Африку тоже не хочу. А куда еще?
Еще остаются Северо-Американские Соединённые Штаты, напомнил я, желая до конца прояснить вопрос, и страны Южной Америки.
В САСШ надо английский знать, а в Южной Америке испанский, возразила Лиза, И потом, это чужая земля, там всё чужое. Говорят по другому, верят по другому. Кому мы там нужны?
Да, тоже так думаю, согласился я, Будем мы там нежеланными гостями. И кем там мы сможем работать?
Я не знаю, растерянно сказала девушка, У нас и сейчас то денег и продуктов на дорогу нет, а если приедем туда, на что жить? Саш, может, всё обойдется? Может, в Петрограде останемся, а? Может, не будет страшного голода, и тиф уйдет?
Нет, Лиз, не обойдется, мрачно сказал я, Еще холера будет. И испанка. Всё этом году.
Какой ужас, Лиза прикрыла ладонью губы, А ты откуда всё это знаешь?
"Есть многое в природе, друг Горацио, Что и не снилось нашим мудрецам," процитировал я, Помнишь?
Шекспир, "Гамлет", ответила девушка.
Вот и со мной подобная непонятная штука произошла, грустно усмехнулся я, Что раньше было не знаю, а что будет помню. Веришь мне?
Лиза расширенными от удивления глазами посмотрела на меня. Потом подошла ко мне, прижала мою голову к своей груди, взъерошила и погладила мне волосы.
Бедный ты мой, жалеюще произнесла она, Детства не помнишь, родных не знаешь. И знание будущего крест большой. За что с тобою так?
Меня чуть не до слёз тронули такие открытость и сочувствие. Я встал и обнял девушку.
Ничего, Лиз, ничего. Выкарабкаемся. У меня есть ты, а это немало, сокровище ты моё. У тебя я. Не в одиночку будем.
Лиза кивнула и прижалась ко мне. Мы так и стояли обнявшись, за окном по зимнему рано наступили сумерки. Комната стала темной, лишь вытянутое вверх окно с перекрестием деревянных рам выделялось серым сумеречным светом. Я поглаживал Лизу по голове, по длинным волосам, заплетенным в косу, по хрупкой девичьей спине.
Я тебе верю, Саша, прошептала Лиза, Сделаем, как ты говоришь. Уедем из Петрограда.
Да, Лиз, коротко сказал я.
Правительство тоже уедет из города? Скоро, да?
Да, скоро. В марте уже новое правительство переместится, уверенно произнёс я.
А мы куда? Тоже в Нижний, как и правительство? спросила Лиза.
Зачем в Нижний, удивился я, Поедем как и правительство в Москву!
Интересные ссылки.
Глава 3
Уже полностью стемнело, в городе не светилось ни огонька. Жители, как видно, экономили свечи или керосин, у кого он есть. Мы с Лизой решили ложиться спать, завтра ей надо на работу, получить расчет перед отъездом из Петрограда. Ну и я пройдусь с ней за компанию, не сидеть же день в четырех стенах комнаты.
Всё-таки приятны давно забытые ощущения, когда лежишь с девушкой, к которой чувствуешь пусть пока еще не любовь, но душевную близость и теплоту, даже уважение, удивляясь как она жила тут в таком некомфортном и опасном мире. Лежишь и ощущаешь её тело через тонкую ткань, обнимаешь, гладишь её волосы, спину, бёдра. Целуешь, ласкаешь её, касаясь изгибов её фигуры. Она подается навстречу, прижимается, подставляет лицо, проводит руками по тебе. Позволяет и помогает стянуть с неё длинную ночную рубашку, быстро сбрасываешь с себя нательную рубаху и подштанники. Девушка раскрывается, запрокидывает голову