Утром меня нашли Костя и Матвеич, они так крепко обнимали меня, что едва не поломали ребра. Скутер заправили; прежде чем отправиться в путь, я затянулся сигаретой.
Как там, в лагере?
Нормально, готовимся, неуверенно отвечает Костя, а Матвеич отводит глаза. Я не слепой, вижу что-то случилось. Что?
Войска перебазируются на юг, поясняет Матвеич, нападения ждем оттуда. Имперцы обещали подмогу.
Нам очень не хватало тебя, Дан, вставляет Костя, сжимая мне плечо ладонью, и я окончательно убеждаюсь, что дело нечисто. Но оба молчат, как рыбы, и не скажут, если только не применить к ним пытки. Ладно, поживем увидим.
Поздним вечером я опускаю скутер на площадке перед штабом, там специально для меня не побоялись включить прожектора. Глушу двигатели и выпрыгиваю из кабины. Меня встречают: Сергей, Танюшка, Вера, ребята из моего отделения. Пересчитываю всех по головам слава Богу, все живы. Таня не дает мне опомниться, кидается на шею, щеки мокрые, из груди, из самого нутра рвется рыдание. Машинально обнимаю девчонку за талию. Тут подходят и остальные, Сергей отдирает от меня дочь, сам скупо улыбается, похлопывает по спине. Минуту принимаю поздравления, тревожно оглядываясь.
А где Шику?
Ответом мне становится молчание.
=== Глава 23 ===
Мы с Сергеем и Таней устраиваемся на лавке в избе Веры. Хозяйка сооружает ужин, выставляя на стол тарелки и плошки, в середину горшок с ароматными горячими щами.
Ушел, сокрушенно отвечает Сергей, пойми, Дан, мы пытались его остановить.
Остановить?! Да разве можно остановить нарьяга? Надеюсь, он больше никого не убил.
Ребята догнали его, но подойти не смогли, стали стрелять по ногам командир вздыхает, опуская от стыда глаза, будто это он стрелял по ногам тринадцатилетнему мальчишке. Он расплавил пули, а потом и ружья и ушел.
Никого не тронул?
Сергей качает головой.
Таня жмется к моему локтю.
Может, он пошел за тобой? спрашивает она.
Нет, говорю я, я лгал ему, он посчитал меня предателем и ушел к своим.
Как так?
Вкратце рассказываю им, как Шику принял меня за тебя, и что я все это время поддерживал его заблуждение. Наверняка мальчик подслушал наш с Верой разговор ночью перед вылазкой. Где были мои мозги?! Лучше бы я откусил себе язык!
Испуганно всплеснув руками, Вера восклицает:
Боже мой, Дан! Да ведь теперь он станет мстить тебе, причем с таким же фанатизмом, с каким прежде защищал!
Сергей и Таня переглядываются с таким видом, будто мне только что объявили смертный приговор. А я представляю, как мальчишка идет по заснеженному лесу, путаясь в нелепом большом камуфляже. Каково ему возвращаться к своим после того, как убивал их на стороне мятежников? Что творится в его сердце после моего, как он, несомненно, решил, предательства?
Не будем об этом, меняю я тему, Матвеич рассказал, что войска Нарголлы перебазировались на юг?
Так и есть, говорит Вера, снова открывает ноут и поворачивает ко мне, они станут наступать отсюда, тычет пальцем в нечеткий снимок со спутника. Здесь сосредотачивается техника противника. Имперцы заняты сейчас у столицы. Зацепить с крейсера мы не можем: там много мирных поселений, так что почти стопроцентная вероятность, что нам придется встать заслоном на пути к диким землям.
И, Дан, добавляет она, командор спасся. Что-то насторожило Алвано, и он развернул эскадрилью.
Черт! в сердцах мой кулак опускается на стол, тоненько дребезжат тарелки, все-таки спасся, мерзавец!
В такой вечер я больше не хочу ни о чем думать. Сергей предлагает сходить к Матвеичу, Танюшка глядит немигающими влажными глазами, и я соглашаюсь. Эта ночь одна из последних спокойных ночей, скоро на нас обрушится огненный дождь, в котором практически
невозможно выжить. Я планировал покинуть лагерь до решающей битвы, где упрямых мятежников, несомненно, разгромят, но теперь понимаю: не могу. Не могу уйти и бросить Танюшку, Веру, ребят, да и некуда мне идти. Алвано сам придет сюда, а уж я встречу, так встречу!
Нас заждались. В жарко натопленной избе не протолкнуться, но для нас тут же находится место. Меня поздравляют, без конца произносят здравицы, разливая по стаканам мутный самогон. Я быстро устаю от шума, голова начинает ощутимо побаливать.
Давай, Сергей предлагает мне рюмку, холодную, запотевшую, аж крупные капельки катятся по прозрачному боку. Вера подносит на блюдце ломтики соленых огурцов.
Ты же знаешь, я не пью, с отвращением морщусь я.
За победу! сурово произносит командир, так что отказаться невозможно. Опрокидываю в себя ледяную жидкость, но по пищеводу словно прокатывается комок огня.
Давлюсь, закусывая хрустящим огурчиком, вытираю рот рукавом и вымученно улыбаюсь:
За победу!
Все вокруг начинает расплываться, губы не покидает глупая улыбка. Мне совсем нельзя пить, просто ни грамма, я давно заметил. Меня немедленно посещают идиотские мысли, что жизнь прекрасна, а я способен свернуть горы. Залихватски подмигнув Сергею, делаю шаг к Тане и протягиваю руку.
Потанцуем?
От искрящегося в глазах девочки счастья хочется зажмуриться, я ругаю себя последними словами, но отступать некуда. Матвеич с готовностью растягивает меха гармони. Рядом с ним крутится нелепый парень Аркашка, что-то громко рассказывает, смеясь невпопад. А Шику один в снежном лесу