Перевязать, хрипло сказал Шику.
Пленник кивнул. Мальчик взялся за скрутку бинтов. Алвано прострелил чужаку предплечье и бедро, серая ткань пропиталась кровью, став коричневой. Пленника надо было раздеть, но Шику не осмелился и как смог намотал бинты поверх одежды.
Спасибо, негромко проговорил пленник, как тебя зовут, мальчик?
Шику.
Не бойся, Шику.
Я не боюсь.
На самом деле он очень боялся, у него тряслись колени и руки, бинт дважды падал на пол. Потом он напоил пленника и снова забрался в угол, решив, что до утра офицер имперского флота точно доживет.
День тянулся бесконечно. Пленник молчал, Шику тоже не хотелось заводить с ним разговора. Вечером пришел Камфу, поглядел на пленника и велел Шику вытащить из сундука одеяло и лечь у ног чужака. Это мальчику не понравилось. Ему было неудобно и неуютно, резкий запах крови бил в ноздри. Он долго вертелся на твердом полу, но все же задремал, и уже сквозь дрему услыхал тихое пение.
Дальняя дорога вьется на закат, потерпи немного, раненый солдат
Шику распахнул глаза от какого-то смутного чувства, его будто окатило теплым воздухом. Что-то светлое и хрупкое затрепетало в груди мальчика, но что, он не мог понять, и просто лежал, притворяясь спящим, и слушал.
Он хорошо пел, этот чужак с дырой вместо души. Нарьяг даже на минуту усомнился в ее отсутствии, уж больно цепляла его собственную душу эта мелодия. Она царапала, выжимала слезы, хотя слов Шику почти не понимал.
=== Главы 78 ===
Значит, бесполезно, говоришь?
Командор грубо, рывками разодрал пропитавшиеся кровью бинты.
Посмотрим, как ты сейчас запоешь, сокол ты мой!
Алвано всунул в свежую, едва затянувшуюся рану на бедре длинный, зубчатый нож и провернул. Шику показалось, он оглох от скрипа собственных зубов, или это пленник стискивал свои, чтобы не издать ни стона. Мальчик зажмурился, сердце стучало в груди, как запутавшаяся в силках птица. Он ждал крика, стона, хоть какого-то звука, но пленник молчал.
Зато орал и бесновался Алвано:
Разрежу на куски! Паскуда! Говори! Кричи! Проси о пощаде! Я отпущу тебя!
Тишина.
Кто тебя послал? Сколько вас здесь? Какая связь? Отпущу, понимаешь? А иначе ты не представляешь, что с тобой будет!
Молчание. Шику не выдерживает и открывает глаза, от увиденного кружится голова. Стены забрызганы алым, струйки медленно сползают вниз. Тело пленника бессильно обвисло в цепях, пальцы побелели.
Мальчик вскочил. В нем бушевала непонятная неуместная ярость. Вот сейчассейчас в руках Алвано распадется, расползется, как гнилушка, его нож.
Чего тебе? резкий окрик командора отрезвил его, окатил с головы до ног ледяным страхом.
Алвано повернулся к нему, глаза его дико горели. Шику показалось, что «пустой» сейчас убьет его.
Проваливай, Алвано! вдруг окрикнул пленник. Мне нечего сказать, хочешь убить убей.
Командор замер, будто его ударили по голове, затем снова повернулся к своей жертве.
Нет, не надейся, что умрешь легко и быстро, сокол. Будешь умирать столько, сколько нужно, чтобы развязать твой поганый язык.
Он ушел, но вернулся через пару часов и снова кричал, требовал, грозил. Он словно свихнулся от упрямства и стойкости имперского офицера. У Шику ныли виски от крика Алвано и гнетущего молчания пленника.
Командор испробовал все, на что была способна его извращенная фантазия садиста. Пахло кровью и паленой кожей, пленник бессильно болтался в цепях, так и не проронив ни стона. Устав от бесплодных попыток, Алвано выволок мальчика из угла, где тот прятался, закрыв глаза и уши, и рявкнул:
Перевяжи, чтоб к утру был жив!
И ушел.
Шику тоскливо поглядел ему вслед, потом с опаской подошел к пленнику. Тот выглядел совсем плохо. И вокруг столько крови! Мальчик вздохнул и взялся за бинты. Кое-как ему удалось унять кровь, но в голове занозой засела мысль: если бы Шику так не боялся Алвано, он помог бы чужаку умереть или бежать, потому что происходящее в ритуальной зале меньше всего походило на ритуал. Верховный Нар-шину не одобряет бесцельного мучительства и непременно строго накажет и Алвано, и Камфу.
Шику зачерпнул ковшом воду из ведра и поднес к губам пленника. Тот жадно припал к ковшику, пил, струйки текли по лицу, размывая кровь.
Спасибо, Шику, еле слышно сказал он потом, ты не волнуйся, я продержусь до утра а потом лучше беги.
Почему? сдавленно спросил мальчик.
Потому что больше ждать не будет смысла.
Ошеломленный этими странными словами, нарьяг поспешил забраться в свой угол. Пленник задремал или потерял сознание, а Шику поджал коленки и задумался. Что крылось за словами чужака о каком-то ожидании, в котором больше нет смысла? Что с ним самим случилось сегодня, неужели он действительно мог спорить с Алвано? А этот пленник, «пустой», проявил заботу о нем? Мир сошел с ума!
Вечером, когда Шику поднялся наверх за ужином, его позвал Камфу.
Как там этот?
Без сознания, учитель, ответил мальчик, борясь с накипающим внутри раздражением.
Он что-нибудь говорил?
Шику покачал головой.
Плохо, Шику, костлявые пальцы до боли сжали плечо, ты должен расспросить его. Это очень важно, постарайся втереться в доверие.