старыми пиками и алебардами упразднённых инвалидных команд и топорами. Редко у кого было с собой охотничье ружьё. Пистолетов или армейских ружей вообще не было видно. Да и откуда им взяться у вчерашних ремесленников и торговцев? Народец был тоже так себе. Мужик гренадерского росту стоял рядом с таким откровенным сморчком, которого не то что в строй в обоз было страшно брать. Лошади захохочут. А если в бой? Так до первого выстрела...
Эх-ма, тоскливо выдохнул подпоручик, озревая войско. Служилые есть?
Так точно, донеслось из глубины строя.
Кто таков? Выйти из строя.
Мясникова слегка удивило, насколько чётко ополченец выполнил команду. В отличие от бойца, стоящего впереди и должного выпустить по прикосновению к плечу...
Ратник второго разряда Павел Иванов, Ваше благородие, бодро отозвался ополченец.
Где служил? Награды? отрывисто спросил офицер. Признаться, подпоручик рассчитывал услышать, что стражник был в прежнем ополчении и награждён медалью «В память войны осьмсот двенадцатого года». Может, и медаль не бронзовая, как у всех, а даже и серебряная. Морда у мужика (виноват, у ратника!) смышлёная. Наверное, из приказчиков будет. Солдатом-ветераном ему по возрасту быть рановато. А будь отставной офицер не стоял бы в строю, как нижний чин. Но Мясников услышал другое.
В 1811-м выпущен в лейб-гвардии Литовский полк. Был ранен в Бородинском сражении. После излечения вернулся в строй. Бывал в походах и сражениях при Пирне, Дрездене, Кульме и Лейпциге. В августе 1814-го переведён в лейб-гвардии Кавалергардский полк. Из наград имею: Анну 3-й степени, Владимира 4-й степени с бантом и мечами, Кульмский крест, медали и наградную шпагу.
Подпоручик почувствовал себя неуютно. Он хоть и был участником кампании, но мог похвастаться только Анной 4-й степени да памятной медалью. А тут... Наградные шпаги имели человек триста. А, впрочем... Может, оно и к лучшему? На сотню ополченцев положено иметь не менее четырёх офицеров, а он покамест один-единственный.
Мясников подошёл поближе. Вгляделся. Действительно, стражник Иванов отличался от прочих ополченцев как породистая борзая, затесавшаяся в свору дворняжек. В нём чувствовалось что-то такое... Неистребимая выправка, что ли. Даже куцая шинель сидела как влитая.
Ратник Иванов, какое звание вы имеете? перешёл на «вы» подпоручик.
Во время войны имел звание корнета, потом поручика. В настоящее время мещанин, чинов и званий не имеющий.
Отлично. Назначаю вас своим помощником. Пока в сотню не придут офицеры будете исправлять обязанности командира в моё отсутствие, вынес решение подпоручик, не желая углубляться в подробности.
Мясников был не очень любопытным человеком. Кем был его подчинённый раньше поручиком или целым капитаном неважно. Сейчас он только простой ратник. Главное чтобы на что-нибудь да сгодится. А что чинов и званий не имеющий? Ну, так может, в дуэли поучаствовал. Бывает. Фамилия-то, конечно, не Иванов. Узнаем...
Правда, усилий к узнаванию фамилии прикладывать не пришлось. Уже вечером, будучи у командира дружины генерал-майора князя Мещёрского, Мясников узнал, что ополченец Павел Иванов бывший государственный преступник и бывший полковник Павел Иванович Пестель...
О полковнике Пестеле Мясников был наслышан. Не зря же говорят, что Москва большая деревня. На одном конце чихнут, а на другом здоровья пожелают. Вот так-то. А уж такая штука, как снимание эполет с полковника, просто не могла пройти незамеченной.
И что же делать? растерянно спросил подпоручик у князя.
Ничего, пожал тот плечами. Относиться сообразно званию мещанина и ратника. Да не забудь-ка, дружочек, драть-то его нельзя, по причине наличия орденов. Вишь, какая у тебя заковыка... Кем, говоришь, его назначил помощником? Должность-то офицерская... Составь-ка пока прошение присвою ему унтер-офицера. А там поглядим. Вообще-то, как командиру полка цены ему не было. Так вишь... Проявит себя похлопочем перед государем о возвращении офицерского звания. Раз уж в ополченцы пошёл какой же он после этого преступник и бунтовщик?
...После аудиенции у императора бывший дворянин и командир полка, в одночасье оказавшийся мещанином, остановился у московского двоюродного дядюшки, тайного советника и камергера. Несмотря на своё остзейское происхождение, старик был русофилом и монархистом до мозга костей. Более того сменил лютеранство на православие. На племянника-бунтовщика смотрел, как на пустое место. Хорошо ещё, что не выгнал в шею. Только, памятуя об ошельмованном и умершем безвременно брате бывшем сибирском генерал-губернаторе, батюшке
навроде тебя».
Палисады из заострённых и обожжённых для прочности (идея не унтера, а ратников!) были готовы вовремя. Ратники распределены по нескольким линиям обороны. Унтер, носивший русскую фамилию, с немецкой педантичностью просчитывал: сколько ратников требуется на оборону одной версты, сколько отправить в резерв, кого выделить в караулы и кого назначить санитарами. Его первым помощником стал нарочитый капрал Иванов, которому была поручена вся «сапёрная» часть, включающая рубку жердей и установку палисадов. Поручик Мясников, как это и положено хорошему командиру, находился во главе резервной тысячи. Впрочем, поручик был человек неглупый. Он был даже рад, что сейчас реальным командиром стал простой унтер... Soyez si bon, господа поляки!