Но, так как мой, вышедший на канвас за победой, визави боксировал в полную силу, то мои, несколько театральные ужимки, сидевшие на трибунах люди воспринимали очень даже всерьёз.
Раздавались подбадривающие, со стороны «наших» и уничижающие а, иногда и немного обидные и, в некотором роде, даже оскорбляющие, выкрики с места дислокации, пришедшей поболеть за моего визави группы, поддержки.
Но, так как особых «чудес» и умопомрачительных финтов никто из нас не демонстрировал, публика постепенно успокоилась и поутихла.
Благодаря моей «возросшей активности», предупреждений и замечаний о «пассивном ведении боя» в этот раз я не получил. А посему, что-то доказывать и, «восстанавливать реноме» не было никакой необходимости.
Краем глаза следящий за судейской коллегией и, потому не выпускающий из поля зрения этих уважаемых людей, я дождался, пока над подвешенной на цепочке бронзовой штуковиной занесут молоточек.
И, постаравшись, чтобы это выглядело самой настоящей случайностью, за долю секунды до оглашающего окончание первого раунда звона, левой перчаткой несильно ткнул оппонента в печень.
Отчего тот, хватая ртом воздух и, держась рукой за так неожиданно пострадавший бок, скривился от боли и зашкандыбал к месту отдыха. Где, под присмотром своего наставника и, вот почему-то свято в этом уверен, сопровождаемый обязательным, выносящим мозги «бу-бу-бу», и проведёт положенное для восстановления время.
Разумеется, можно было и обойтись без этого «внезапного и подлого удара». Но, надо же дать понять вражине, «кто есть кто».
В следующем раунде осторожнее будет. А мне, следовательно, станет легче изображать неумёху и, бегающего от излишне активного противника, недалёкого баклана.
Глава 12
Есть немного. Вяловато пожимая плечами, согласился я.
И, так как после этого индифферентного замечания возникла небольшая пауза, ненадолго задумался. Как
раз о том, а не разыграть ли мне эту, дистанцирующую меня от бокса и относящую к «творческой интеллигенции» и «людям искусства», карту.
Впрочем, размышлял я об этом мимоходом и не всерьёз. Так как, в любом случае, придётся дотянуть до конца соревнований. И, если надеюсь рассчитывать на помощь, как показалось, весьма впечатлительной и очень импульсивной и, не знаю с чего а, скорее по недосмотру Создателя, заинтересовавшейся моей скромной персоной Юли, то, хочешь или не хочешь, а придётся выигрывать.
Девочки не любят лохов и аутсайдеров. А чувство жалости не та эмоция, которая заставит, молодую и увлекающуюся особь женского пола, помогать неудачнику.
Тут, не знаю уж, к беде или, наоборот, к моему спортивному счастью, прозвучал гонг и Травников, одобряюще хлопнув по плечу, скорее по, намертво укоренившейся в сознании привычке чем по действительной необходимости, напомнил.
Твой выход!
«Ага, блядь»! Отчего-то, в очередной раз начиная раздражаться, поймал себя на злых и, как следствие, совершенно непродуктивных мыслях, я. «Как будто, есть куча разнообразных, бередящих воображение и захватывающих дух, вариантов».
Ежу понятно где и, главное когда, я нахожусь. Ведь сижу в отведённом мне углу ринга. А временной отрезок, называющийся перерывом между раундами, не оставляет других шансов, кроме как выйти на середину этой, покрытой канвасом и огороженной толстыми канатами, площадки. По какому-то недоразумению а, скорее вследствие чьей-то неуёмной фантазии и «исторически сложившихся» затем событий, в переводе с английского, называемой «кругом».
И выбор, в общем-то, не велик. Побить названного противником бедолагу. Ну, или быть отмудоханным самому.
Правда, всегда есть возможность «прикинуться валенком». Эдаким недалёким «Иванушкой дурачком». Который, отступая и ежесекундно запинаясь, бегает по рингу и, при этом, не даёт сопернику нанести ни одного, не то что нокаутирующего, но вообще, мало-мальски точного, удара.
В общем, занятый всей этой ерундой, я поднял свою задницу с моментально исчезнувшего табурета и, позёвывая и одновременно стараясь прикрыть это, совсем неподобающее действие перчаткой, выбрался на середину ристалища.
Судья снова пробормотал положенное напутствие и, дав отмашку, начал третий раунд.
Вопреки тайно лелеемым ожиданиям и начавшей умирать надежде на осторожность оппонента, визави, то ли основательно вздрюченный тренером а, может, просто-напросто по простоте душевной, именуемой в определённых кругах «слабоумием и отвагой», не стал «осторожничать» а сходу попёр буром.
«Что ж, воля к победе у тебя есть». Убирая не желающую знакомиться с кулаком, упакованным в набитую конским волосом кожу собственный фейс, мысленно похвалил неприятеля я. «Да трусом тебя назвать я бы поостерёгся».
Хотя, ежели разобраться, то зачем и для каких целей «все мы здесь, сегодня собрались»? Правильно, для того, чтобы под присмотром взрослых, подрихтовать друг дружке морды. А так же выпустить пар и, растратив дурную энергию, довольными и счастливыми, разойтись «по месту прописки».
Ну или, если речь пойдёт о счастливчиках, занявших призовые места, кое-кто отправится ночевать к глядящим на победителей первого тура восторженными глазами, верным и любящим, подругам.