Телефон свой отдать, Кротопоров хлопнул рукой по креслу. Нечего жлобить герою. Он должен стоять по стойке смирно, едва завидев его.
Аплодисменты.
Прошлое не изменишь никаким попаданцем, Кротопоров с каждой новой фразой раздувался, как жаба. Надо воевать в настоящем с Трампом, понимаете? Чтобы больше не было эксцессов, выдвигаю инициативу: лишить временно гражданства зумеров, пока они не защитят страну. Вот мое предложение.
Аудитория заопладировала, Kartonа сразил не прекращающийся тик на оба глаза.
Кротопоров, ну угомонитесь же наконец! А что мы тут будем с вами разговаривать, когда Андрея никто не спросил, хочет ли он отправиться попаданцем?
У меня склеился рот. Одно мычание вместо слов. Минуту спустя, когда все орали на всех, пол загудел, задрожал разверзлась трещина, из нее выползла наружу черная пузыреобразная бомба, вся в проводах и с таймером.
Как неожиданно, но ничего не поделаешь, пожал плечами ведущий. К сожалению, темпоральное возмущение почти растворилось, дамы и господа, нам придется попрощаться с героем сегодняшней программы. С вами был Михаил Сбитнев.
Взрыв.
Поезд резко остановился, засвистели тормоза. Известили: Станция Молодежная. Я, только очнувшись, ринулся на выход. Сразу у вестибюля метро поймал такси, направился в сторону ЦКБ с пакетом свежих продуктов.
Голова всё ещё болела, но приходилось терпеть. Подруга Виктории Револиевны любезно заносила обезболивающее, привезенное из Италии с последней поездки, и оно здорово помогало. В больнице, как и Леонида, меня несколько раз обследовали, обтыкали приборами, но ничего серьезного не нашли. Водителю повезло гораздо меньше. Хорошо, что остался жив. Всё могло закончиться гораздо хуже. Например, смертью.
В палате было пусто, но чисто, всё съедалось белой краской. Мой водитель лежал, постанывая, я же тихонько присел рядом.
Здравствуйте Андрей Иванович.
Добрый день, Леонид. Уже Григорьевич. Считайте, что скоро им буду.
О как, на израненном лице водителя появилось смущение.
Возьму от отца, который воспитал. Настоящего не знаю и не помню. Григорий Максимович давно об этом мечтал.
Вот оно что
Как вы, Леонид? Я ненадолго, предстоит ещё одна встреча. Держите пакет, крепите здоровье.
Я помог ему приподняться и подложил подушку за спину.
Да нормально! Не переживайте. Синяки сойдут. Вон, у вас уже лицо совсем чистое. Только похудели
вы что-то, Андрей Иванович, то есть Григорьевич.
Слежу за здоровьем. После случившегося мать никуда не отпускает. Перепугалась.
Понимаю. Вы её пожалейте.
Жалею вот. Никуда не хожу.
Леонид умолк, и я вместе с ним. Понятное дело, что ему некомфортно. Тему не поднимаю, так как нет ясности, прослушивается ли палата. Лучше быть осторожным.
Вы поправляйтесь. Я жду вас на службе.
Меня разве не уволят? от удивления он поднял брови. За такое обычно партбилет и на стол.
Вы спасли нас и никого не убили из прохожих. Кто ж знал, что тормоза откажут в дороге?
Да протянул Леонид, спрятав взгляд в окне.
Стесняется. И мне не очень приятно. Но в ту ночь это был единственный шанс спастись.
А как вы добрались?
Сюда? Своим ходом. Лишней служебной Волги у комсомольцев нет.
Мужчина засмеялся.
Я всё ещё навожу справки о вашем сыне, Леонид. Представляю, как это может быть болезненно, но лучше говорить и держать в курсе дела, чем умалчивать.
Не бойтесь, не навредите. Скажите, есть хоть какая-то весточка, хоть намек на то, что он жив?
Потер брови. К головной боли прибавилась спонтанная усталость. Недосыпы.
Пока ничего нет, но обещаю, что выясню. На это понадобится время.
Я привстал, чтобы уйти; Леонид цепко взялся за мою руку, подтянул к себе и прямо заговорчески принялся тараторить:
Евгений должен быть жив. Он у меня герой, с золотой медалью школу окончил, никогда никого не обижал. Весь двор на него равнялся! Женечка пошел исполнять интернациональный долг каюсь, отговаривал, и мать его упрашивала. Не послушал же. Мы так им гордились, когда поехал в Афган. А что потом? Никто не знает, где сейчас мой сын. Женечка же Родину защищал, а в военкомате воды в рот набрали, да разве так можно? Умоляю, Андрей Иванович, разыщите его, хоть живого, хоть мертвого, но жить в незнании как пытка!
Отдернул руку, повторил, что сделаю всё возможное, сделал легкий поклон и ушел. Только закрыл дверь сразу громко выдохнул.
Какой кошмар, сказал в пустоту коридора.
Проходившая рядом медсестра злобно шикнула.
Леонид, будучи простым мужиком, оказался с огромным сердцем и народной смекалкой. Я бы ни за что не додумался до такого. Травмы заживут, лицо порезал маленько, голова скоро должна пройти. Эта ощутимая, но приемлемая жертва. КГБ ничего не узнал попробуй вытащить из автомобильного хлама записывающее устройство с крамольной речью. Имея статус жертвы автоаварии, можно выторговать временный иммунитет на проверку моей личности.
Но лучше приобрести постоянный иммунитет.
Июльский парк постепенно охладевал; с пруда ласкал прохладный ветерок, а утки озабоченно крякали. Сидя на скамейке, я смиренно ожидал Ивана, изучая оставленные кем-то пометки в книге Пастернака.
Привет, сказал знакомый, незаметно присаживаясь.