Очень смешно, да.
Собственно, мне повезло, что у меня есть мозги. Она постучала себя по голове. Поэтому я выберусь отсюда раньше, чем все это меня доконает. А может, если повезет, и еще раньше.
Алетта мне подмигнула. Не сразу, но до меня дошло.
Так ты за этим собираешься на вечеринку?
Нет, едх меня подери, за красивыми глазами друга твоего Кярда. Думаешь, я не понимаю, что мне мало чего светит, если сидеть на попе ровно? Да даже если я выучусь, выше головы не прыгнешь, никто не посадит меня на руководящую должность. Но сестра говорила, что у них девчонка с работы спуталась с въерхом. Въерх довольно богатый, на руках ее носит, шмотье покупает, недавно эйрлат и квартиру в Четвертом подарил. Два дня в неделю он к ней ездит, все остальное время она сама себе предоставлена. Работать опять же не надо. В общем, как ни крути, одни плюсы.
Прежде чем я успеваю осознать сказанное, к нам подходит паренек. Ростом с меня, широченный в плечах. Его друг жмется у противоположного края платформы. Сразу видно, кто из них главный.
Девчонки, куда это вы собрались такие красивые, а? нахально интересуется он.
Куда собрались, не твоего ума дело, грубо отшивает Алетта.
Улыбка с лица парня тут же сбегает, уступив место раздражению. Впрочем, несмотря на позднее время, сегодня вечер перед выходными. Платформа основательно заполнена, и он, пробормотав себе под нас: «Надра», удаляется с высоко поднятой головой. Я смотрю ему вслед и думаю о том, что сказала Летта. Не на вечеринку. Она в Кэйпдор поступила исключительно за этим. И что самое смешное, я собираюсь действовать в точности так же.
Опять киснешь? спрашивает она, когда платформа останавливается в Четырнадцатом.
Здесь почище и дома повыше. Улицы шире, снимать здесь жилье могут себе позволить начальники смен или начинающие офисные сотрудники. Платформа снова трогается, я обращаю внимание, что те парни сошли.
Не кисни, Вир. Понимаю, что рядом с Кярдом нам надолго не удержаться, но тебе же надолго и не надо, правда?
Если бы можно было заткнуть уши, я бы заткнула, потому что каждое слово Летты раскаленным прутом вонзается в мысли. В мысли о том, что
я собираюсь сделать.
И даже с таким, как его дружок. Хорош, едхов красавчик! Но после того, как у тебя будет интрижка с Кярдом, на тебя совсем по-другому посмотрят. Дело тебе говорю.
Извини, мне сестра пишет, вытаскиваю тапет раньше, чем она успевает продолжить, и утыкаюсь в него.
Пару минут Алетта безуспешно пытается изогнуть шею так, чтобы подсмотреть, что отображается на моем экране, потом обиженно отворачивается. С тапетом я не расстаюсь до конечной платформы и, только когда мы выходим, направляясь к ближайшей станции гусеницы, убираю его в сумку.
Я бы и в Шестом не отказалась жить, оглядываясь, Алетта поднимает вверх большой палец.
И тут до меня доходит кое-что еще. Вечеринка. Она уговаривала меня пойти на вечеринку только затем, чтобы я позвала ее с собой.
Ты ведь никогда всерьез не считала, что Кярд станет мне помогать, правда?
Эти слова заглушает ропот выходящей и входящей толпы, которая вносит нас в гусеницу. Я едва успеваю ухватиться за поручни, чтобы меня не прижало к стенке.
С чего ты взяла? бормочет Алетта, но отводит глаза, и я понимаю: правда.
На самом деле она тут ни при чем, я сама дура. И дело даже не в том, что я поверила в то, во что хотела верить больше всего, в то, что он действительно мне поможет. Дело в том, что я поверила, что могу так поступить.
Я не иду на вечеринку. Слова срываются с губ в тот момент, когда гусеница трогается с места.
Эй-эй-эй! Подруга! Не знаю, что ты там себе надумала
Ничего. Не могу я так поступить, Летта, и точка.
Так это как?!
Не могу использовать отношения, чтобы Мне не хватает слов, чтобы все это сформулировать, но кажется, сейчас мне впервые за последние пару дней становится легче.
Использовать? Губы Летты кривятся. Да брось! Он точно так же тебя использует, так что у вас это взаимно. Если ты умно себя поведешь найдешь сестру, а может, и много чего еще.
Это мерзко, выплевываю я раньше, чем успеваю остановиться.
Летта раздувает ноздри.
Мерзко? шипит она.
Так тихо, что ее слышу только я, а впрочем, во всем этом вагоне до нас никому нет ни малейшего дела. У большинства уши запечатаны ракушками, у меньшинства мозги информацией с тапетов, которые они умудряются держать в руках.
Мерзко подыхать с голоду, Вир. Мерзко дышать той гадостью или ждать, когда твой дом случайно смоет волна из-за недостаточной силы щитов. Мерзко знать, что твоя сестра пропала, а ты ничем не можешь помочь.
Я. Не. Иду. На. Вечеринку.
Дура! цедит Летта. Какая же ты дура. Ты хоть понимаешь, от чего сейчас отказываешься?
Понимаю. Поэтому и отказываюсь.
Лицо подруги превращается в гримасу, но на новой станции я просто разжимаю пальцы, и меня от нее оттесняют. Мне надо чуть-чуть остыть, чтобы не наговорить лишнего. Лишнего, потому что сейчас во мне бурлит злость, щедро приправленная раздражением. Впрочем, надолго меня одну не оставляют. Летта понимает, что вспылила, и уже на следующей станции оказывается рядом со мной.