Ну тогда выдвигаемся, сообщила Алетта, глаза у нее при этом возбужденно блестели.
Ехать нам предстояло, как выяснилось, в Четвертый круг. Кярд сбросил адрес только сегодня после занятий, до последнего молчал видимо, рассчитывал, что я первой ему напишу. «45-138, Лейагре-авеню», пришло мне на тапет, когда мы с Алеттой уже выходили через главные ворота Кэйпдора. И следом раздраженное: «Не опаздывай».
Хозяин вечеринки, судя по количеству квартир, жил в одной из тех высоток, где предпочтение отдается не количеству жильцов, а качеству жилья. Впрочем, номер квартиры 45 еще мог означать то, что у него крохотная каморка где-то на первом этаже многоквартирной высотки. В Четвертом круге, ага.
Ты чего ухмыляешься? поинтересовалась Летта, открывая шкаф.
Сама она не постеснялась яркой помады и очень короткого, облегающего ярко-зеленого платья, подчеркивающего все изгибы ее фигуры. Волосы подруга уложила каким-то гелем, из-за чего они густой волной мокрых волнушек (как после купания) облегали ее лицо, а еще, в отличие от меня, она была в туфлях. На такой высоченной шпильке, что разом стала выше меня на полголовы.
Да так, задумалась Я махнула рукой.
Спальня у нее была немногим больше моей, но мне показалась гораздо более девчачьей, что ли. Тут и там висели старенькие голографические постеры популярных групп, часть из которых уже шла рябью от времени (заряда в самоклеящемся значке, который выдавали на кассе супермаркета за крупные покупки, обычно хватало от года до двух). У нее даже туалетный столик был, где валялись расчески, косметичка и потертый флакончик туалетной воды. Из которого она на меня сейчас брызнула, и я не успела увернуться.
Ай! Что ты делаешь?!
Придаю тебе пикантный аромат. Летта хмыкнула. Мелианской нареллы.
Нарелла безумно красивый цветок, раскрывающийся десятком фиолетовых соцветий. Стоит сумасшедших денег.
Сильно сомневаюсь, что там действительно экстракт мелианской нареллы.
Если верить этикетке, так и есть.
Я не верю этикеткам.
Да ты вообще ничему не веришь, фыркнула Лэйс. Ой. Я вдруг поняла, что мысленно назвала подругу именем сестры, и решительно поднялась.
Идем.
Идем. Она кивнула. А то я уже начала думать, что мне силком придется тебя тащить.
В общем, да. От предстоящего у меня холодели ладони, а по телу пробегала мелкая дрожь. Если вчера или утром эта вечеринка еще казалась далекой и нереальной, то сейчас у меня сводило желудок, зубы и, вообще, сводило меня всю.
Слушай, ну ты чего? возмутилась Алетта, когда мы вышли из квартиры и направились к лестнице (лифт, как она сказала, поломался неделю назад, и теперь все жители семнадцатиэтажки в производственном районе занимались дополнительной физподготовкой два-три раза в день). Не съест же он тебя! Ты, главное, к сладкому не переходи, пока не будешь уверена, что он серьезно на тебя запал. И поменьше характер показывай, улыбайся там комплименты ему говори,
парни это любят
Я потерла стремительно холодеющие ладони друг о друга, застегнула куртку так резко, что чуть не прихватила кусочек платья. Подруга покосилась на меня.
Ладно, хотя бы просто улыбайся. А вот когда он тебя поцелует
Я еще ни разу не целовалась.
Что?!
Я еще ни разу не целовалась, повторила я и вцепилась в перила, как будто они могли мне помочь.
Алетта присвистнула:
Подруга! Ты это, едховы почки, серьезно?
Наверное, я зря это сказала, поэтому отлепиться от перил получилось легко. И даже придать своему голосу привычные беззаботно-прохладные интонации.
Более чем.
Не дожидаясь ответа, начинаю спускаться по лестнице. Алетта идет за мной. Ее каблуки звонко цокают по ступенькам, смешанные ароматы подъезда напоминают то о подгорелой лапше быстрого приготовления, то о чем-то, что остается за дверями уборной, а вместе это образует такую убийственную смесь, что у меня начинает кружиться голова и першит горло. Впрочем, скоро я понимаю почему: окна на лестнице распахнуты настежь, и, видимо, это те самые запахи, от которых слезятся глаза. «Мелианская нарелла» их дополняет идеально.
Тьфу, говорит Алетта, когда мы выходим на улицу, и прикрывает лицо надушенным шарфом. А потом добавляет: Ну ты даешь.
У меня шарфа нет, поэтому приходится дышать тем, что есть, и, когда мы оказываемся на платформе, уносящей нас из вони Пятнадцатого промышленного, я с облегчением вздыхаю. Может, Пятнадцатый приморский и не самый благополучный, а если так подумать, еще и опасный, но, по крайней мере, там можно дышать полной грудью.
Так это он будет у тебя первым? Подруга смотрит мне в глаза.
Я молчу.
Ну, в общем, считай, что тебе повезло. Мой первый зажал меня на школьной вечеринке, на которой воняло немногим лучше, чем от них. Мотнув головой в сторону дымящих труб, окутавших весь район смогом, она усмехается. В общем-то, у него была довольно смазливая мордашка, поэтому я в итоге не устояла Алетта махнула рукой.
Что это вообще такое? пытаюсь я сменить тему.
Она непонимающе на меня смотрит.
Я имею в виду, что за запах.
А это Ландорхорнский химкомбинат. Иногда нам везет, и ветер дует в другую сторону, а иногда как сегодня. У меня там папаша работает, ухмыляется она. Говорит, заходишь в цех и с ходу понимаешь, что там что-то сдохло. У них даже шутка такая есть: если кто-то сдохнет на рабочем месте, никто не заметит и через два дня.