Я перевожу взгляд на капитана лодки. И хотя его радужки такие же голубые, как у Данте, они почему-то кажутся сегодня темнее и похожи на океан, растянувшийся между Люсом и Шаббе, а не на полуденное небо.
Как давно?
Он делает глубокий вдох, его челюсть становится такой же напряжённой, как и моя спина.
С той ночи в лесу, когда ты встречалась с Бронвен.
В ту ночь он шёл за мной до того места, где меня ждала Бронвен вместе с Ропотом. Как же я скучаю по коню, на котором уехал Данте! Это ещё одна причина, по которой я ненавижу новоиспечённого короля фейри.
Зендайя была невероятной красоты.
Ифа вздыхает, а к нам тем временем возвращается Коннор с кувшином, в котором, как я надеюсь, налито фейское вино, и с тарелкой, доверху заполненной овощами и фруктами, приготовленными на гриле.
Ни мёртвых животных, ни семечек.
Была?
Я перевожу взгляд от разноцветной кучи еды на чёрную полоску, которая так похожа на всё остальное в этом королевстве.
Она умерла?
Нет, раздаётся ответ у меня за спиной.
Я разворачиваюсь на лавке, мой взгляд начинает подниматься всё выше и выше и выше.
Твоя мать жива.
Хриплый мужской голос с люсинским акцентом заставляет мелкие волоски на моих руках встать дыбом.
Ифа резко вдыхает и бормочет что-то на языке воронов. Но я пропускаю её слова мимо ушей, потому что всё моё внимание обращено сейчас на мужчину, окутанного дымом.
Àlo, дочка.
ГЛАВА 3
Время останавливается, пока я разглядываю мужчину, который меня создал; вот он мой неуловимый отец, о котором я только что узнала.
И хотя я уже встречала его в видениях, тот образ не идёт ни в какое сравнение с ним настоящим. В реальной жизни он выше, крупнее и гораздо страшнее.
Его нос выглядит так, словно когда-то на него упала гора, щетина на его челюсти такая острая, что ей можно распилить ствол дерева, волосы, доходящие ему до подбородка, похожи на грозовое облако, а его глаза они такие чёрные, что кажутся темнее стаи воронов, что закрыла солнце в тот день, когда Лоркан пробудил своих людей. Эти глаза вобрали в себя всю ярость этого мира и сохранили у себя внутри.
Эта ярость и кровь, которую она воспламеняет, единственное, что роднит меня с этим мужчиной. В остальном же мы совсем не похожи друг на друга.
Воздух рядом с Кахолом темнеет, наполняется ещё большим количеством дыма, и появляется ещё один ворон. Прежде, чем он успевает материализоваться, я уже знаю, что это Лор. Я не могу сказать, почему это происходит, ведь его туманная форма не выглядит темнее или гуще, чем у других воронов. Вероятно, я просто ожидала его прибытия, ведь он так любит маячить где-то рядом.
«Я не маячу; я присматриваю за тобой».
И у него ещё хватает наглости проговорить это у меня в голове!
«Я не ребёнок, Рибав, и мне больше не угрожает опасность, так что оставь меня, мать его, в покое».
Лицо Лоркана мрачнеет из-за того, что я использовала нецензурное выражение. С этого дня я решаю использовать его почаще.
Не перенести ли нам эту встречу в более укромное место? его низкий голос резонирует по всему помещению.
Мне и здесь хорошо.
Я говорю это только для того, чтобы его позлить. По правде говоря, я бы не хотела, чтобы на меня пялилась кучка незнакомцев.
Хорошо.
Его глаза вспыхивают и как будто делаются одновременно горячими и холодными.
Fihladh!
Приказ Лоркана эхом отражается от каждого стеклянного фонаря и оконных стекол, что заставляет посетителей повскакивать со своих мест. А людям,
сидящим за моим столом, он говорит:
Пока я не дам знать, «AdhThábhain» закрыт. Пожалуйста, покиньте помещение.
Похоже, то слово, что он прорычал «фило» означает «уходите», или что-то типа того.
Ножки лавки скрипят по каменному полу, когда Маттиа отталкивается от стола и встает.
Только Сиб остается сидеть. Я даже не заметила, как она взяла меня за руку, пока её длинные шершавые пальцы не обхватывают мои.
Если ты хочешь, чтобы я осталась, я могу.
И я, говорит Фибус, полустоя, полусидя.
Я не знаю, чего я хочу.
Уйдите. Пожалуйста.
Голос Кахола звучит так низко и хрипло, что в нём даже слышатся ноты печали, но я, должно быть, неправильно истолковала его эмоцию, потому что этот мужчина не способен плакать так же, как я не способна пролезть в эти крошечные щели в камне.
Хотя я могла бы попробовать.
«Хорошо, что предупредила».
Прищурившись, я смотрю на Лоркана и сжимаю руку Сиб.
Иди. Со мной всё будет в порядке.
Она и Фибус колеблются, но в итоге всё-таки устремляются в сторону огромных дверей, которые Коннор закрывает за ними, и помещение пустеет.
Лоркан кладёт руку на плечо Кахолу, заставив огромного мужчину вздрогнуть, после чего кивает на лавку, стоящую напротив меня. Не сводя глаз с моего лица, он обходит стол и так тяжело опускается на своё место, что дерево стонет.
Когда Лоркан садится на то место, где до этого сидел Фибус, мой желудок начинает урчать. И хотя запах еды кажется очень соблазнительным, я не думаю, что смогу что-нибудь проглотить. Кроме вина. Которое, вероятно, хорошо пойдёт. И поможет мне.
Я протягиваю руку к кувшину, но Лоркан опережает меня и наливает темного забродившего напитка в кубок, стоящий передо мной, после чего наполняет бокал для моего отца.