Как же не вовремя! Мы так хорошо накрыли Того! Сколько их?
Не меньше сотни! В основном с миноносцев, что на камни налетели. Было больше. Первую волну наши пулеметчики посекли, а потом по ним врезали с воды прямой наводкой, а англичане ударили в тыл, в окопы ворвались
Англичане? С чего ты взял? Откуда они тут?
Поручик пехотный сказал, до того как убило его. Пароход еще вечером шастал, вроде как германский, могли с него высадиться
Ладно, потом разберемся Пошли, покажешь, откуда пойдут!
Они поднялись на контрэскарп как раз во время очередного залпа. Длинные языки пламени, вылетевшие из стволов и разорвавшие ночное небо, моментально ослепили, а грохот залпа заставил невольно присесть, оставив после себя нудный неумолкающий звон в ушах.
Вот там и там нехристи поднимаются, уверенно указал казак направление движения неприятеля. А по-другому и не получится: скалы
Решение
пришло моментально. Офицер нырнул в боевую рубку, уже зная, как и чем встретит врага.
Никифоров! Слушай внимательно! Стволы в ноль! Развернуть на тридцать градусов влево, ориентир одинокая сосна, правее два, зарядить холостым. Да, только пороховой заряд, и не жадничай! Огонь по красной ракете!
Точно такую же команду получила вторая башня. Стволы орудий нехотя отворачивались от вражеской эскадры и нащупывали новую цель. Треск ружейной перестрелки слышался все ближе, и вот на склоне, на фоне светлеющего неба появилась редкая цепь защитников жалкие остатки двух рот прикрытия, в чью задачу входила противодесантная оборона побережья.
В отступлении инфантерии с позиций артиллерист не видел ничего позорного, наоборот, удивлялся, что хоть кто-то остался в живых и более-менее организованно отходит после массированного обстрела главным морским калибром. Отступающие успели добежать почти половину расстояния до батареи, когда из-за откоса вымахнула и начала расползаться по небольшому плато темно-синяя волна военно-морских мундиров Японского императорского флота. Вот они остановились, грохнул нестройный залп, и несколько отступающих, будто споткнувшись, упали на пожухлую траву и больше не поднялись.
Капитан почувствовал, как у него повлажнели ладони при одной мысли, что пистолет может дать осечку и комендоры не увидят сигнал на открытие огня. Да нет, командир башни, прапорщик Никифоров, вполне самостоятельный и понимает, что делает и зачем. Должен сообразить А если не сообразит? Вот и он сам вылез из под брони, кричит и машет руками отступающим
Японские матросы, сломавшие строй в предвкушении расправы над ненавистной батареей, превратившись в многоголовую и многорукую толпу, жаждущую крови, почти настигли беглецов и почти прорвались к орудиям. До них оставалось не более тридцати шагов, когда с горы, господствующей над островом, взвилась в небо одинокая красная ракета, а в лицо атакующим плеснуло пламя из преисподней
В Ормузском проливе. Спустя два часа после начала боя
Вот и все, Дмитрич, вздохнул поручик Жуковский, пара корабельных залпов и нет батареи, только наше орудие и осталось. И корректировщиков накрыли.
Впредь нам, дуракам, наука, согласно кивнул фельдфебель. Коли выживем, конечно. Об заклад бьюсь, что они по вершине чисто для проформы вмазали. И правы оказались. Вдругорядь корректировочный пункт рядом с ориентирами не ставить, скромнее надо быть, вашбродь, скромнее. А то вон штабных, что в португальской крепости засели, еще издали в пыль разнесли, тоже чисто для проформы. А это грех смертный: они ж безвредные совсем, чисто кошенята, а потому бесполезные.
И что сейчас предлагаешь? Без корректировки?
Почему же без? Помните, флотские жалились, что у них кто-то малый дальномер спер?
Так это
А Чемоданов нашел. Под кустиком валялся, невозмутимо пояснил фельдфебель. Не Чемоданов, само собой, валялся, а дальномер. Маленький Кузнецов с ним сидит вон в тех камушках, под мешковиной. И телефон для него Чемоданов в портовой конторе нашел, в Бондарь-Басе еще. Хороший телефон, американский, фирмы «Белл». Так что считайте, вашбродь, а мы тут меры примем. Эй, болезные! Брезент поправить! Водой смочить! заорал он. Живо, живо, ишаки, банником обдроченным деланные! Чем меньше пыли, тем позже нас накроют!
Солдатики забегали, расправляя и прибивая кольями расстеленный перед восьмидюймовым жерлом брезент и поливая его грязной, пахнущей гнилью водой из здоровенной бочки.
Наводи, Дмитрич, вздохнул поручик, у тебя опыта побольше будет. Пару выстрелов успеем дать. А там
Надо три, вздохнул в ответ фельдфебель, чтобы для гарантии. Что за два попадем, не ручаюсь. Акопян! крикнул он.
Здесь, господин фельдфебель!
Бери Петренко, Чагина и Кузнецова-болыпого. Хватайте под мышку по картузу, к ним шашки динамитные, из тех, что от саперов остались. И зажигалки не забудьте. Добираетесь вон до тех камней, что в четверти версты правее и чуток пониже, пристраиваете меж камнями заряды, с интервалом шагов двадцать между ними. Через семь минут поджигаете шнуры на две минуты режьте, да поровнее, чтобы как батарейный залп выглядело, и ноги в руки. Держи вот.
Он протянул носатому фейерверкеру дешевые часы-луковицу, их выдали всем унтерам пару месяцев назад. Тот отдал честь и рванул к дальнему блиндажу.