В то же время. У Цапличьей лагуны
Шальной шестидюймовый снаряд, долетевший аж до противоположного берега Амурского залива, лопнул у прибрежных камней, подсветив фигуры непрошеных гостей. Японские сигнальщики пока не поняли, что потревожившие их русские не воинская часть и даже не казачий разъезд, а всего лишь двое сотрудников русской контрразведки. Один из них филер, выслеживающий связную майора Фуццо Хаттори, а другой прикомандированный к нему прапорщик Степан Степанович Гордеев, едва оправившийся после ранения, но выдернутый из госпиталя как знаток японского языка.
Вот ведь беда, ваше благородие, прошептал филер, обратившись к офицеру по-старорежимному, следили за девчонкой, а тут целый батальон нехристей.
Максимум взвод, автоматически ответил прапорщик, снаряжая последними патронами «Маузер К96», именное оружие, врученное лично полковником Потаповым в награду за похищенные из японского штаба документы. Эх, знал бы, что столько стрелять придется, взял бы с собой вещмешок. У тебя как?
Филер крутнул барабан револьвера и грустно усмехнулся.
Пусто
Тогда так, служивый, Степан вдруг засмущался, что второпях забыл даже спросить имя контрразведчика, бери обеих лошадок и наметом до ближайшего поста или разъезда. Думаю, что наши уже увидели иллюминацию и сами спешат сюда. Ты им подскажешь, где искать гостей, а я пока с ними побеседую по-свойски
Эх, Степан, Степан, прошептал прапорщик, провожая глазами юркого не по годам филера, везет же тебе на приключения. Из огня да в полымя. Кстати,
насчет пламени
Над заливом грохотало и сверкало непрерывно. В трех или четырех местах занималось зарево. Казалось, что колесницы Зевса спустились с небес и раскатывали по волнам Золотого Рога и Амурского залива.
«Пора и нам пошуметь!» скомандовал себе Гордеев, передернув затвор, и рывком бросил себя из-за спасительного укрытия вправо по прибрежной тропинке. Десять шагов, приглядеться, развернуться и быстро сделать пять выстрелов в сторону противника, на ходу изображая стрельбу пачками целого отделения. Потом такой же маневр в другую сторону. Ну вот, кажись, и все Теперь только кулаком грозить и камнями бросаться.
Кусты шевельнулись неясной тенью, и под ноги разведчику упала галька.
Эй, солдатик! услышал прапорщик насмешливый девичий голос. Живой?
Кто там? полушепотом ответил Гордеев, отбросив бесполезный маузер и судорожно схватившись за шашку.
Единственный, кто может спасти тебя от героической гибели.
Кусты еще раз чуть качнулись. Прапорщик готов был поклясться, что никто к нему не подбегал и не подползал, только рядом вдруг материализовалась лесная кикимора. Во всяком случае, именно так описывала их маленькому Степушке бабушка. Мол, кикимора мала, тонка, с большой головой, длинными руками, короткими ногами. У нее выпученные глаза, мохнатые лапы, рожки, хвост, она покрыта перьями или шерстью. Еще бабушка говорила, что кикиморы обыкновенно невидимы, неугомонны, быстро бегают и могут общаться с людьми человеческой речью.
Единственное, о чем умолчала бабушка, это об оружии лесных жительниц. Существо, присевшее рядом с прапорщиком на одно колено, опиралось тоненькой рукой на короткий кавалерийский карабин. Все остальное совпадало. Большая голова с торчащими сухими веточками, мохнатая, будто покрытая мхом, шкура и глаза
Вот глаза были вполне человеческие, смеющиеся и совсем не страшные. Но Гордеев увидел их не сразу, а когда «кикимора» легким движением руки откинула закрывающую все лицо вуаль, наклонила голову и внимательно осмотрела прапорщика.
Не ранен?
Кто вы? Гордеев говорил это, понимая, что произносит самую большую глупость, какую только можно выдумать в его положении.
Урядник Юдина, ваше благородие, особый взвод ночных охотников, насмешливо представилась «лесная жительница».
И прапорщика будто тюкнуло в темечко, а память услужливо вытащила из закромов прогремевшее год назад на весь Дальний Восток награждение героических казачек, защищавших Благовещенск во время восстания ихэтуаней, и слухи, что все они до единой приглашены императором в его личную охрану.
Не задели? Ну и слава богу! Отдохните, ваше благородие, теперь мы повоюем
Только теперь прапорщик заметил, как слева и справа от него бесшумно появлялись и перемещались вдоль тропинки неясные тени, слышалось сосредоточенное сопение и клацанье передергиваемых затворов.
Огонь по готовности! уже громче скомандовала «кикимора» и направила в сторону японского десанта сигнальный пистолет Бери.
Ослепительно белый комок огня вытянулся дугой к берегу заскакал по камням, зашипел рассерженной змеей, и его недовольный голос сразу же заглушил дружный треск автоматических винтовок Федорова Рощепея.
В то же время. На острове Попова
По ступенькам КП экспериментальной башенной батареи береговой обороны буквально скатился казак, ошалело вращая глазами и судорожно хватая ртом воздух.
Господин капитан! Все! Смяли нас! Охранения больше нет. Еще десять минут и японцы будут у орудий
Артиллерист забористо, по-морскому выругался, бросил на планшет карандаш и рывком поднялся с места, одновременно расстегивая кобуру револьвера.