Мы вышли в коридор, оставив за спиной номер двенадцать с его фальш-окнами и железными кроватями.
Вернулись ко входу. Одна лестница шла наверх, на второй этаж. Другая вниз.
Включились тусклые лампочки, такие же «трамвайные», как и наверху, лишь обозначая начало лестницы, уходящей вниз.
Лестница была обыкновенной, «хрущевской». Майор пошел первым, его шаги гасли, слово на лестнице была ковровая дорожка. Но дорожки не было. Чистые ступени, бетон. Мы следовали за ним, осторожно ступая. Три марша. Я машинально считал ступени: одиннадцать, потом снова одиннадцать, и ещё одиннадцать. Четыре метра вниз, даже больше.
С каждым шагом вниз ощущение оторванности от мира, от солнца, от сосен за окнами усиливалось. Казалось, спускаемся не в подвал, а в чрево земли, где время течет иначе и мысли становятся тяжелыми, как свинец. Самовнушение, конечно. Даже самопугание. Котенок по имени Гав.
Внизу нас ждала ещё одна дверь. Массивнее предыдущих, с массивными засовами и глазком. Майор вновь задействовал свой арсенал ключей на этот раз что-то похожее на ключ от сейфа, короткий и толстый. Замок щелкнул с таким звуком, будто открылась крышка гроба.
За дверью те же унылые светильники под потолком, отбрасывающие резкие тени на стены, выложенные голубым кафелем. Запах пчелиного воска усилился.
Перед нами открылся длинный, прямой коридор, по обе стороны которого располагались двери в отсеки. Всё было строго, функционально, лишено малейшего намека на уют. По-спартански. Никаких излишеств. Майор приоткрыл одну из дверей.
Стандартное жилое помещение, пояснил он. Внутри было тесно, как в купе плацкартного вагона, но рассчитано на двоих. Две узкие койки, привинченные к полу, крошечный столик, и пара полок. Никаких личных вещей, никаких следов пребывания человека. Стеллажи пустовали. Другие двери вели в такие же кубрики, но побольше на четверых, и редко на одного. Камеры. Одиночки. Слово само вертелось на языке.
Вместимость основного убежища, продолжал майор, двигаясь дальше по коридору, его голос звучал глухо в этом подземелье, рассчитана на тридцать человек при штатном заполнении. Но в случае крайней необходимости он сделал паузу, словно оценивая наши лица, может разместить и пятьдесят. Временно.
Он показал на две тяжелые двери с надписями «ДГ-1» и «ДГ-2».
Дизель-генераторы. Два агрегата. Каждый в отдельном, изолированном отсеке. Запас солярки по пятьсот часов непрерывной работы на каждый. Он произнес это с особым удовлетворением, как торговец, хвастающийся товаром. Обеспечивают энергией всё: принудительную вентиляцию с фильтрацией воздуха, освещение, радиостанцию, кухонное оборудование Ну, и прочее необходимое. Вода из артезианской скважины. Очень глубокой. Независимый источник. Питание, снаряжение, медикаменты майор обвел рукой пространство, рассчитаны на автономное существование в течение шести месяцев. Минимум.
Питание? переспросила Лиса, и в ее голосе прозвучала не столько надежда, сколько профессиональный интерес врача.
Ресторан «Метрополь» здесь не откроешь, усмехнулся майор, но усмешка была кривой, безрадостной. Консервы. Преимущественно.
Крупы, сухари, концентраты. Продукты длительного хранения. Сроки годности строго соблюдаются. Постоянно производится ротация. Как раз сегодня прибыла новая партия. А старую увезут.
В солдатские столовые? не удержался я.
Майор на мгновение смутился.
Обижаете, товарищ, сказал он, стараясь говорить легко, но не вышло. Старая партия совсем не старая. Годности в полном порядке. Пойдут он запнулся, словно подбирая слова, пойдут за милую душу. В пайки. Командного состава. Старших офицеров. он быстро облизнул губы. Или показалось? Губы его действительно дернулись, как будто он мысленно пробовал на вкус этот «нестарый» паёк. Затем он повёл нас дальше, к двери с красным крестом. Медблок.
Майор открыл очередную дверь.
Два изолятора, каждый на двоих. Операционная. Зубоврачебное кресло и простенькая бормашина. Тут же кресло гинекологическое. И так далее.
Если придется здесь работать что ж, поработаем, сказал я, представляя себя принимающим раненых после того, что творится наверху Только сначала списочек составим, чего не хватает.
Майор кивнул, не глядя на меня. Его мысли были уже в другом месте. Тогда я задал вопрос, который напрашивался с самого начала:
А оружейная где?
Майор резко повернулся, его взгляд стал острым, колючим, как шило.
Вы думаете, здесь есть оружейная? спросил он тихо, но в его тоне была сталь, как в тех ставнях.
Я выдержал его взгляд. В этом подземелье, отрезанном от мира, вопрос оружия переставал быть абстрактным. Он становился вопросом власти, выживания, последней границы между порядком и хаосом.
Без оружейной, майор, ответил я так же тихо, глядя на кафельные стены, всё это бессмысленно. Потайная могила. Но не убежище.
Несколько секунд тишины. Потом майор медленно кивнул. В его глазах промелькнуло что-то уважение? Досада?
Есть и оружейная, произнес он сдавленно.
Он привел нас к ещё одной двери, неприметной, без опознавательных знаков. Открыл ее своим сейфовым ключом. Небольшая комната. Стойки с замками. На стойках оружие. Не арсенал, конечно.