Я поправил галстук и проверил содержимое портфеля. План презентации готов до мельчайших деталей.
Сегодня важный день, возможно, поворотный в выстраиваемой мной сети связей. Милнер не просто миллионер, он человек, который знает цену деньгам и обладает редким чутьем на опасность.
Когда машина остановилась у главных ворот, я увидел самого Говарда Милнера, ожидавшего нас. Он стоял, широко расставив ноги, засунув большие пальцы за жилет. Классическая поза человека, твердо стоящего на земле, которую он считает своей.
Пойдем, Патрик, я кивнул ОМэлли. Милнер не из тех, кто любит ждать.
Мы вышли из автомобиля, и утренний воздух, наполненный промышленными ароматами, обволок нас. Где-то вдалеке раздался заводской гудок.
Стерлинг! голос Милнера, громкий и уверенный, перекрыл шум прибывающих на работу сотрудников. Наконец-то, вы приехали. Это я ценю.
Он энергично пожал мою руку. Затем повернулся к ОМэлли:
А вы, должно быть, тот самый помощник, о котором говорил Харрисон. Рукопожатие. Крепкий хват. Боксер, верно?
ОМэлли кивнул с легкой улыбкой:
Угадали, сэр.
Милнер оглядел нас обоих и жестом пригласил следовать за ним:
Прежде чем мы перейдем к вашему знаменитому плану, хочу показать вам то, что построил своими руками. Он обвел рукой панораму завода. Двадцать шесть лет назад на этом месте было пустое поле и сарай с двумя старыми прессами. А сегодня здесь работает две тысячи человек.
В его голосе звучала неприкрытая гордость, и я понимал почему.
То, что создал Милнер, было настоящим американским чудом. Взлет от простого рабочего до промышленного магната за одно поколение. В моем времени подобные истории уже казались легендами, но здесь,
в Америке 1920-х, они все еще случались.
Впечатляюще, искренне заметил я. Особенно ваши новые цеха. Они построены по принципу конвейера Форда?
Милнер бросил на меня внимательный взгляд:
А вы хорошо осведомлены, Стерлинг. Да, два восточных корпуса спроектированы под конвейерную систему. Год назад нанял двух инженеров прямо из Детройта. Он остановился и посмотрел на меня с новым интересом. Но как финансист с Уолл-стрит заметил такие технические детали?
Я верю, что настоящее понимание бизнеса невозможно без знания его технической стороны, ответил я. Акция это не просто цифра на тикере. За ней стоят люди, машины, процессы
Черт возьми! Милнер хлопнул меня по плечу с такой силой, что я едва удержал равновесие. Если бы все брокеры думали как вы, Стерлинг, наша страна была бы в гораздо лучшем положении.
Мы прошли через главные ворота мимо охранников, почтительно приветствующих Милнера. Во дворе стояла группа хорошо одетых мужчин, явно руководящий состав компании.
Позвольте представить вам мою команду, сказал Милнер, подводя нас к ним. Джеймс Уилсон, технический директор. Роберт Финч, финансовый директор. Доктор Эдвард Фелпс, глава исследовательского отдела. И мой сын, Говард-младший, учится бизнесу с самых основ.
Говард-младший, молодой человек лет двадцати пяти, был одет не в костюм, как остальные, а в рабочий комбинезон, испачканный маслом и резиновой пылью. Он выглядел смущенным, но его рукопожатие было твердым.
Отец заставляет меня начинать с цехов, пояснил он с добродушной улыбкой. Говорит, нельзя руководить тем, чего не понимаешь изнутри.
Мудрый подход, кивнул я. Точно так же, как инвестор должен понимать компанию, в которую вкладывает деньги.
Финансовый директор, худощавый мужчина с проницательными глазами, изучал меня с профессиональной настороженностью. Это понятно, в конце концов, я представлял потенциальную угрозу его авторитету в финансовых вопросах.
Итак, джентльмены, Милнер потер руки. Предлагаю начать экскурсию с главного производственного цеха. А затем перейдем к презентации мистера Стерлинга. Должен сказать, он повернулся к своим сотрудникам, то, что предлагает наш молодой друг, весьма отличается от того, что рекомендуют большинство финансистов в наши дни.
Мы направились к массивным дверям главного цеха. Когда мы вошли внутрь, нас окутало тепло, запах горячей резины и механический грохот десятков станков. Перед нами предстала картина американской индустриальной мощи во всей ее красе.
Главный производственный цех Milner Rubber Works впечатлял своим масштабом даже после всего, что я успел повидать в Нью-Йорке. Огромное пространство, заполненное людьми и машинами, простиралось, казалось, до самого горизонта. Высокие потолки терялись в полумраке, лишь иногда прорезаемом лучами света из окон под самой крышей. Грохот прессов, шипение пара и гул конвейеров сливались в симфонию индустриальной эпохи.
Впечатляет, правда? спросил Милнер, заметив мой взгляд. Три акра под одной крышей. Крупнейший резиновый цех к востоку от Миссисипи.
Все это гигантское пространство, было заполнено людьми и машинами, работающими в поразительном симбиозе. Рабочие в фартуках и защитных очках управляли прессами, гигантскими вальцами и вулканизаторами.
Конвейерные ленты перемещали заготовки от одной станции к другой. В воздухе висела тонкая пыль, блестящая в лучах света, проникающего через высокие окна.
Вот он, пульс американской промышленности! продолжал с гордостью рассказывать Милнер, перекрикивая шум. Тридцать шесть прессов, работающих круглосуточно. Производим все: от автомобильных шин до детских мячиков.