Тише чихать надо! И предупреждать заранее!
Мы еле сдерживали смех, а Дятлов усердно закивал головой.
Так точно! Впредь буду чихать тише и только по команде!
В строй становись! Рота, сначала начинаем! И чтоб ни одного лишнего звука без команды!
Ну а уже вечером я лежал на койке и думал о том, как стремительно летит время в училище. Эти нелепые истории, дружба с ребятами, строгие командиры с их неожиданной человечностью всё это превращало нашу службу не просто в армейскую муштру, а в настоящую школу жизни.
Лёха со своим вечным аппетитом и рассказами про мамины пирожки; аккуратный Пашка, каждое утро идеально выглаживающий форму; Коля с его неиссякаемой страстью к экспериментам Каждый из нас был особенным и живым человеком со своими слабостями и достоинствами. Вместе мы составляли крепкий коллектив, способный справиться с любой трудностью. И пусть иногда мы попадали в нелепые ситуации, зато теперь я точно знал одно мое прежнее одиночество было моей самой большой ошибкой. Закрыться от всех из-за собственного горя это хуже всего. Но больше я не собирался повторять эту ошибку. Никогда!
Тем временем
Рассвет нехотя выползал из-за гор, будто стыдясь того, что ему предстоит осветить. Земля, изрытая снарядами и покрытая пеплом войны, казалась мертвой. Самир сидел в кабине старенького грузовика, пальцы его судорожно стискивали потрескавшийся руль. Он чувствовал себя расхитителем могил, но выбора не было. За спиной, под грязным брезентом, лежала сама душа Ливана диадема царицы Библоса, саркофаг Ахирама, статуэтки и свитки, свидетельства величия и падения целых цивилизаций.
Да простит нас Аллах за то, что мы творим прошептал Самир, не отрывая взгляда от дороги, уходящей в горы.
Старый дизельный мотор надсадно хрипел на подъеме, словно жалуясь на тяжесть груза. Самир знал здесь каждую кочку и поворот эти дороги были его домом. Однако сегодня
все выглядело иначе знакомые места казались чужими и враждебными. Теперь он не просто контрабандист, он везет историю своего народа, спасая ее от пожаров безумной войны.
И через час пути возник первый блокпост ливанские солдаты, молодые парни в помятых хаки и с автоматами наперевес, лениво махнули рукой остановиться. Самир привычно достал пачку «Мальборо» сигареты стали лучшей валютой в Ливане.
Салам алейкум, братья! улыбнулся он, протягивая пачку старшему сержанту худощавому парню лет двадцати с усталыми глазами. Везу стройматериалы в Захле.
Сержант взял сигареты, внимательно посмотрел на Самира и махнул рукой.
Йалла, проезжай! Только осторожнее там, в горах черти что творится.
Самир кивнул и нажал на газ. В зеркале заднего вида он видел солдат, уже раскуривающих сигареты. «Знали бы вы, ребята, что я везу вашу память», подумал он с горькой усмешкой.
Но в это же самое время далеко на юго-востоке, в порту Басры, Омар уже нервно вышагивал по палубе своего старенького траулера. И он был явно не в духе. Трюм уже забили деревянными ящиками с артефактами, тщательно замаскированными под улов дня. Он курил одну сигарету за другой, поглядывая на горизонт с тревогой человека, который слишком хорошо знает эти воды.
Тридцать лет хожу по заливу, Ясин пробормотал он своему помощнику курду. И никогда еще не возил такого груза.
Ясин проверял мотор и лишь мельком взглянул на Омара.
А если нас поймают? Что мы скажем?
Скажем им правду, сынок везем рыбу в Кувейт! усмехнулся Омар. А если не поверят Аллах карим. Бог милостив.
Он затянулся сигаретой и бросил окурок за борт. Но в душе понимал милости ждать не приходится. Патрульные катера Саддама Хусейна шутить не любят. Война с Ираном уже семь лет тянула из людей кровь и силы; в воздухе пахло порохом и новой бедой. Рассвет же застал траулер уже в море. Омар уверенно вел судно знакомым маршрутом через туманную дымку Персидского залива, обходя патрульные зоны. Он не подозревал только одного за ними уже следили внимательные глаза чужих людей
Самир тихо выругался и свернул на узкую объездную тропу, известную только местным контрабандистам. Он понимал, что теперь каждая минута стоит жизни. Пыльная дорога петляла между скалами; сердце билось так громко, что казалось его стук слышен даже под брезентом кузова.
«Аллах карим», повторил он слова Омара где-то далеко в Басре и нажал на газ сильнее. Сегодня он должен был победить войну хотя бы на этот день день, когда история его народа зависела от него одного Грузовик натужно полз по узкой горной дороге, словно старый мул, что тащит непомерную поклажу. Самир крепче сжал руль, чувствуя, как каждый ухаб отдается болезненным толчком в спину. Сзади глухо стучали ящики, опасно накреняясь на каждом повороте. «Если диадема разобьется» он оборвал себя, гневно стиснув зубы. Нет, даже думать об этом нельзя!
Однако бывают вещи и пострашнее на очередном повороте его ждали. Засада была не армейская хуже. Трое бородатых мужчин в потертых джинсах и военных куртках, с автоматами наперевес, преградили дорогу. Главарь вышел вперед высокий, жилистый, лицо пересекал свежий шрам.
Стоять! рявкнул он, направляя автомат прямо в лобовое стекло. Что везешь?