- Опять за свое! Мало тебя батька порол! позади него на самом пороге двери стояла мама, с грозным видом уперев руки в бока. Смотрю, взрослым совсем стал! Сейчас по губам-то надаю
А Костя стоял и даже не думал бежать. У него вдруг так сердце при виде матери защемило, что слезы сами собой на глаза навернулись. Шмыгнул носом, а они еще сильнее потекли.
- Мама, мама
Обливаясь слезами, он прильнул к ней, крепко-крепко обняв женщину. Та аж опешила от этого, не зная как и поступить.
- Ты чего, Мишка, как телок разревелся? Из-за батьки что ли? похоже, решила, что он из-за порки так разревелся. - Да, отходчивый он. К утру и не вспомнит ничего. А тебе простоквашей помажем, все и пройдет
Костя же никак не мог ее отпустить. Стоял и плакал. Все в его памяти разом всплыло, что так давно и основательно прятал глубоко внутри себя или топил в дорогом виски: и бабушкин ласковый голос, и ее неимоверно усталый взгляд во время тяжелой болезни, и мамину песенку перед сном, и ее поцелуй на ночь в ушко, и доброе «сынок» в телефонной трубке.
- Ну, хватит, хватит, - мамина рука потрепала его по вихрастой макушке, вновь даря те давно уже забытые ощущения и эмоции спокойствия и защиты. Узнаю, засмеют ведь... С меня ростом вымахал, а слезы льешь похлеще какой девицы.
Негромко засмеялась, снова коснувшись его волос. Провела в одну, в другую сторону, словно хотела привести непослушные волосы в порядок.
- Эх, Мишка, Мишка, совсем баловником растешь, - укоризненно проговорила она, вздыхая. Чего ни свет ни заря вскочил. Сегодня же воскресенье, в школу не нужно. Да и учеба же закнчилась Или корову со мной доить пойдешь?
Парень в ответ мотнул головой. Какая еще корова, молоко? Война
- Не-ет, мам. Думал, э-э-э для школы, - сказать все равно нужно было что-то, вот он и ляпнул первое что пришло в
голову раз о школе разговор зашел. - Стенгазету нужно сделать. Вот! Поэтому и встал пораньше.
Женщина, хмыкнув в ответ что-то неопределенное, пошла к сараю. У нее и так было полно дел, а утор ведь еще только начиналось.
- Газета Газета, и на какой черт я это ляпнул? почесал парень затылок. Сдалась мне эта газета
Поморщившись, покачал головой. Сейчас совсем не до школьных дел было. И тут Костя замер, боясь спугнуть внезапно пришедшую в голову мысль.
- Бл, - вырвалось было у него ругательство, но не успело. Он с клацаньем зубов закрыл рот. Это ведь тоже ГАЗЕТА! так и произнес, с большой буквы «Г». Здесь можно публиковать стихи, тексты песен Пусть и школьная, но это начало, реальная возможность выстрелить!
Внутри него тут же «проснулся» тот прожженный делец, что за неделю мог состряпать два, а то и три, проходных хита. Получались пусть и одноактовые, в ритме бум-баба-бум, но все же реальные хиты, которые месяцами крутили в клубах и на радио. Неужто здесь не справится со школьной газетой?
- Легко! Ну, Костя, дава Не-ет, ты теперь Мишка!
Охвативший его зуд требовал движения, причем немедленного. Бросив быстрый взгляд на небо (судя по солнцу дело шло к шести утра), выбежал со двора.
- Сторож вроде в школе Ничего Скажу, что поручение от пионерской организации. Как миленький пустит, куда денется
И оказался совершенно прав. Дед Прохор, страхолюдный дедай в овчинном тулупе (мерз старый, даже летом не снимал), сначала встретил его в штыки. Мол, чего тут шляешься, как оголтелый. Не дай Бог, стекло разобьешь! Но сразу же сменил гнев на милость, услышав про поручение.
- Добре, добре, - прогудел он, одобрительно качая головой. Хорошее дело, Михайла. Давай, швыряйся, коли поручение Я ведь в гражданскую тоже Бывало пакет какой везешь
Но парень его уже не слышал. Память прежнего Мишки вела его прямо в библиотеку, где и хранилась вся нужная ему канцелярия: листы ватмана, карандаши, правда, только двух цветов красные и синие, а также тушь.
- Это шанс показать себя! Пока все будут сопли жевать, я уже тут как тут
В библиотеке он сразу же сдвинул два широких стола, приготовил поле для творчества. Положил с края пару больших листов ватмана, чтобы на мелочи не размениваться. Если уж делать, то делать так, чтобы громко прозвучало. В середку столов рассыпал карандаши, кисточки, стерки. Тушь пока не трогал, оставив на самый конец.
- Ну, понеслась!
Его задумка была просто и в то же время очень сложна, и касалась не столько школьной стенгазеты, сколько самого обычного плаката. Нужно было прямиком к известию о начале войны повесить свой плакат на двери сельсовета, чтобы его увидело как можно больше жителей. Естественно, содержание должно было цеплять, самым натуральным образом слезу выбивать. А кому не знать всю эту «слезливую» кухню, как не ему мастерупера?
- Так слезу выбьем, что портки и рубахи менять придется!
Центр плаката, конечно, же будет занимать она! Тут и споров не могло было быть. Графикой он давно уже занимался на весьма достойном уровне, поэтому ничего сложного не видел в том, чтобы изобразить классический рисунок Родины-матери.
С нужным настроем все получалось, как нужно. Под уверенными движениями быстро появлялась женская фигура в развевающихся одеждах и вскинутой к небу рукой. К краю листа тянулись десятки винтовок с длинными штыками, создавая ощущение сотен и сотен стоящих за спиной женщины бойцов. Но сильнее всего притягивало взгляд ее выразительное лицо, едва не пронзающее зрителя своим непреклонным взглядом.