Скажите, Мишель, вы поставили перед собой задачу уничтожить всю французскую армию в одиночку?
Эти сами напросились, Шарль! Неужели вы тоже принимаете меня за кровожадного монстра?
В какой-то степени, не стал кривить душой Талейран.
Бросьте, Михаил Илларионович закончил полировать шпагу и со стуком задвинул оружие в ножны. Хотите выпить настоящих русских медов?
Медов? В Шотландии мне приходилось слышать удивительную легенду о таинственном вересковом мёде, целебные свойства которого заставляли подниматься безнадёжно больных, а старики приобретали ясность ума и вторую молодость. Это он?
Вересковый? Кутузов скривился, будто хлебнул уксусу. Не смешите, Шарль! Те голодранцы в стремлении подражать великому искусству варения мёда готовили слабое подобие, пародию, можно так сказать. Попробуйте и убедитесь!
Француз взял предложенный кубок с некоторой насторожённостью. Сам запах пьянит и будоражит, горячит кровь в жилах, а вкус...
Это божественно, Мишель!
Тогда повторим?
Повторили, и фельдмаршал тут же заговорил о делах:
Ваш пенсион за прошедшие месяцы, друг мой, на стол лёг туго набитый, объёмистый замшевый мешочек. Будем пересчитывать?
Ну что вы, благородные люди должны доверять друг другу! с лёгкой иронией ответил министр, пряча тяжёлый кошель во внутренний карман камзола. Могу ли я предполагать дальнейшее... э-э-э... сотрудничество?
Всенепременно! неизвестно откуда появился ещё один мешочек, брат-близнец первого. Мой друг, в таком виде вы похожи на одногрудую амазонку! Позволите восстановить гармонию?
Так трогательно, расчувствовался француз и постарался выжать слезу. Но, забирая очередной подарок, позволил себе заметить. Меня не покидает ощущение, Мишель, что на каждый вложенный сантим вы намерены получить не менее пяти рублей чистой прибыли.
Разве друзья забивают себе голову подобными мелочами, Шарль? оскорбился фельдмаршал. Но вы ведь приехали по какому-то делу?
Э-э-э... Талейран лихорадочно искал способы исправить допущенную ошибку. Скажите, а господин Фуше часто бывает в этом кабинете?
Михаил Илларионович построжел, став похожим на мраморное изваяние:
Мне кажется, что привычки министра полиции являются его личным делом, и не могут служить предметом публичного обсуждения. Давайте вернёмся к нашим баранам... Вы явились по поручению своего
императора?
Талейран предпочёл не заметить небрежно завуалированное оскорбление:
Совершенно верно! Его Величество желает знать, что у вас происходит в Персии.
У нас или в Персии? Друг мой, старайтесь изъясняться точнее.
А-а-а...
Ах, вот вы о чём! Можете передать императору, что в данный момент Россия не ведёт никаких войн, а всё происходящее на её южных границах и за их пределами не более чем инициатива частных лиц.
Но говорят о полноценных боевых действиях со штурмом городов и применением тяжёлой осадной артиллерии.
Кто говорит, англичане и турки? Первые лгут от природной ненависти к Франции и России, а вторые могут искренне заблуждаться.
И, тем не менее, мой император хотел бы лично посетить Санкт-Петербург, чтобы в беседе с Его Императорским Величеством Павлом Петровичем обсудить сложившуюся ситуацию, а так же договориться о перспективах совместной политики касательно Европы.
Так пусть приезжает, какие проблемы? тут лицо Кутузова приобрело странное выражение. Но почему в Санкт-Петербург? Великий Наполеон должен непременно увидеть Москву! Сердце России и всё такое... Ну, вы понимаете? Вид на город с Воробьёвых гор, прогулки по Кремлю, пожары... Пардон, я хотел сказать, иллюминация с фейерверками. Сегодня же отправлю депешу! Нет, поеду сам, подготовку таких грандиозных событий нельзя пускать на самотёк или доверить дилетантам!
Министр решил не мешать сборам и поспешил откланяться, но на выходе из посольства был перехвачен адъютантом фельдмаршала, капитаном Сергеем Викторовичем Акимовым:
Позвольте бесплатный совет, месье?
Искусство дипломатии учит не упускать из виду любую, пусть даже незначительную мелочь, поэтому Талейран с готовностью кивнул:
Премного меня обяжете.
Знаете, месье... У нас хотя и просвещённая страна, но некоторые азиатские обычаи удивительно живучи. Отголоски былого варварства, что поделать... И один из таких обычаев любовь к богатым подаркам.
Богатым в каких пределах? деловито осведомился француз.
Чаще всего за любыми пределами.
Министр уехал в глубокой задумчивости...
Глава 11
Санкт-Петербург. Михайловский замок. 24 декабря 1802 года.
Вот незаметно и Рождественский сочельник подошёл. Так не успеешь оглянуться, а вся жизнь куда-то... вроде была, и нет её. Работа, работа, и ещё раз работа как проклятый, ей-богу! Даже сегодня, когда все приличные люди идут в церковь, а потом садятся у ёлки за праздничным столом, я склонился над картой, и всю ночь в окошке не погаснет свет. Трубку завести себе, что ли?
Стоп-стоп-стоп, не в ту сторону вас потянуло, дорогой Павел Петрович. Не будет никаких бдений до утра скоро распахнётся дверь, и рассерженная Мария Фёдоровна с порога заявит, что семейный праздник есть дело святое, что дети ожидают очередного чуда, и единственный раз в году можно позабыть о государственных заботах. Кажется, императрица заучила эту речь наизусть, потому как выслушивая её каждую неделю, не нахожу отличий от первоначального текста. Но супруга права на делах не свет клином сошёлся, а усталой душе требуется отдых.