Позади остались и мерзкая осень с бешеной спешкой управиться до морозов, и лютая голодная зима в землянках... Дрова, привезённые чёрт знает откуда... промывки растаявшей снеговой водой при свете масляных плошек... Ломались железные пешни и ломы, высекавшие искры из застывшего грунта люди выдержали. У людей цель, которой нет у бездушного металла.
Весной стало легче. Да что говорить будто заново родились. Особенно когда из Челябы пришёл обоз с провиантом и подмогой, целым батальоном 52-го стрелкового полка, бывшего до переименования то ли Сибирским, то ли Симбирским. Вот тогда позволили себе вздохнуть и распрямить гудящие от натуги спины. Ермолов наконец-то вспомнил, что он капитан, а не землекоп, и еле смог оторвать от лотка и лопаты вошедшего в раж министра. Таковым, правда, Александр Фёдорович почувствовал себя не сразу. Виданное ли дело из купцов третьей гильдии, и сразу на самые верха? Но пришлось привыкать. По-иному нельзя сожрут.
Как сожрал бы астраханский вице-губернатор Каховский, замещающий недомогающего генерала Повалишина. Поначалу сей господин отказывался принять неизвестного оборванца с подозрительной и явно фальшивой бумагой, шестью десятками пудов золота да толпой вооруженных бородачей, но на следующий день отдал приказ об аресте. Так и осталось в тайне, что руководило поступками на первый взгляд почтенного и достойного господина. Может это жёлтый дьявол решил в очередной раз пошутить? Скорее всего так...
Донельзя раздосадованные возможной задержкой, егеря одними прикладами разогнали посланных по их души солдат местного гарнизона, а Александр Фёдорович впервые применил власть, велев взять вице-губернаторский дом штурмом. Короткая баталия прошла почти бескровно, единственной жертвой стал хозяин сего дома, найденный застрелившимся в собственном кабинете. Ну да Бог ему судья. Вот только как можно пустить пулю в затылок из охотничьего ружья? Но свидетелей не осталось, более того, куда-то запропастился секретарь покойного.
В Астрахани наняли баржу с артелью бурлаков водный путь хоть и длиннее, но безопаснее для ценного груза. Знаменитые волжские разбойники если и остались где-то кроме песен, на глаза не попадались. Вообще всё путешествие до Нижнего Новгорода напоминало увеселительную прогулку, разве что без цыган и шампанского. В Казани были приглашены на бал в Дворянском собрании, но вынужденно отказались по недостатку времени. Время, как говорит государь-император, не ждёт! И усмехается при этом странно, поминая нехорошим словом британскую столицу. Интересно, какое имеет отношение Лондон к добыче золота? Или Павел Петрович подразумевал что-то другое?
Сегодня последняя ночёвка. Встали, едва миновав Кстово, чтобы завтра, даст Бог, со свежими силами дойти до Нижнего. Домой потом, это всегда успеется, сначала исполнить долг. Вот ведь странное чувство вроде и не брал ничего ни у кого, никому не обязан, все обещания выполнил и даже сверх того... но не оставляет ощущение... будто некто невидимый смотрит в спину и тихо-тихо шепчет:
Ну ещё чуток... Остались же силы! Ты сможешь...
И голос не укоряющий или просительный ласковый, с интонациями ожидания и надежды. Глас Божий? Зов Отечества? Но разве это не одно и то же?
Да чтоб тебя, собаку, приподняло да прихлопнуло! выругался Беляков, когда из-за страшного рёва со стороны реки сама собой дёрнулась рука, и кусок колбасы с прутика упал на угли.
Вскочившие в испуге бурлаки впопыхах перевернули котёл с ухой и попрятались по кустам. Оставшийся у шипящего и плюющегося паром костра старшина артели одной рукой крестился, а другой крепко сжимал узловатую дубину.
Зверь неведомый по воде бежит, ваше сиятельство! невзирая на строгий запрет, он упорно именовал Александра Фёдоровича именно этим титулом. Лапами прямо так и шлёпает!
Опять что-то громко заревело. Подскочивший Ермолов вскинул винтовку к плечу, но не успел прицелиться в надвигающуюся чёрную громадину с горящими глазами, как с баржи зачастили выстрелы по меньшей мере троих часовых.
Мать вашу! Ну сколько же можно? исполненный тоски и отчаянья крик, а сразу за ним в темнеющее небо взлетела осветительная ракета. Имейте совесть!
Повисший на крохотном шёлковом колпачке, называемом французским манером «parachute», плюющийся белыми искрами светлячок, тем не менее, позволил разглядеть необычного вида корабль. Назвать его судном язык не поворачивался, да и торчащие над фальшбортами орудийные стволы не оставляли сомнений в военном происхождении плавающего... плавающей... батареи? Пусть называется механизмом. А как ещё? Чего только в жизни не видывали, но такого не приходилось.
М-да... весь какой-то приплюснутый, по бокам мельничные колёса, и венчает всё это высокая коптящая труба. Срамота, не корабль.
Алексей Петрович. Погоди стрелять.
Да я гожу, откликнулся Ермолов.
Тем временем ракета погасла, шлёпанье по воде прекратилось, и голос из темноты спросил:
Тут мелей нет? Пристать можно?
Видимо ответа не требовалось, так как почти сразу же послышался скрип мокрого песка неизвестный агрегат ткнулся носом в берег. Правый глаз чудовища моргнул, оказавшись обыкновенным фонарём, а снявший его с крюка человек ловко спрыгнул прямо с борта.