Пришлось идти, напротив, через дорогу. Но там надо скупать уже два участка, которые после жёсткой торговли обошлись в триста рублей. Согласился, с отсрочкой переезда хозяев и что они разберут и заберут свои дома.
Тут я сунул два червонца Обновену, предоставил ему для поездок Савву с Фёдором, и пусть начинает оформлять участки на меня. Увы, но против той коррупции, которая существовала сейчас, переть было бесполезно и бессмысленно. Да и не великие тут деньги.
Но тут вдруг опять упёрся сапожник Давыдов, что это дорого и он не сможет их отработать. Сошлись, что я построю мастерскую, а он будет там наёмным управляющим. Но что же, похоже, что сапожник сам себя и перехитрил? Или я себя тешу иллюзиями? С другой стороны под моей «крышей» ему не надо будет платить некоторые налоги, да и в остальном спокойнее и безопасней. В общем мрак и ужас. Куда я лезу? Я же хотел холодное оружие выпускать, а занимаюсь чёрте чем. А время идёт, уже скоро весна 1849 года.
К концу субботы, я вымотанный этой нервотрёпкой, решил расслабиться. Сначала помыться, выпить сто грамм коньяку с кофе и почитать газету. Только настроился, забегает Лука с берестяной коробкой в дом и кричит с порога.
Есть, Дмитрий Иванович, есть чуть не подпрыгивая на месте мастер.
Стой Лука. Кто есть? и тяжело вздыхаю, понимая, что мои планы отдыха опять откладываются.
Куклу продали князю Вадбольскому. А я и не верил опять радостно воскликнул плотник и передаёт мне коробку.
Ну а ко мне ты чего прибежал? не понял я такого энтузиазма. Ну, продали и продали. Молодцы.
Ну, так это хорошую новость сообщить и вот сияет как начищенный самовар бригадир плотников.
Ну, такраз пришёл, и я тебе тоже новость сообщу. Садись перекривляю Луку. Открываю коробку, а там действительно не плохая деревянная кукла в платье расшитым мелким речным бисером. Я так понимаю это мне, как я и просил? Очень хорошо. А долг ты принёс?
Нускоро отдам Лука осторожно сел, и наверное уже пожалел, что пришёл.
Раз процесс пошёл, то скоро и отдашь и не только это. Ты с фанерой знаком? высказал, давно вынашиваю мысль. Фанеры мне не хватает.
Это ту, что с Курляндской губернии везут? осторожно Лука. Привык к моим неожиданным поворотам в разговорах, а ещё и сразу созданием ему бедному проблем.
Примечательно, что практически все изобретатели первых станков для получения шпона основного сырья для производства фанеры так или иначе, были связаны с Россией. Первую модель лущильного станка в конце XVII создал инженер-механик Сэмюэль Бентам, ранее служивший Екатерине II по приглашению князя Потемкина. Другое дело, что это не носило массовый характер, и была она по-прежнему дорогая.
Она самая. Вот и подумай, как бы нам тут такое сделать. Поспрашивай. Второе, весной и летом начнётся большое строительство в Туле, так что начинай «подгребать» под себя лучших и толковых мастеровИ, каменщиков, тоже опять «нагружаю» заботами мастера.
Сильно озадаченный глава моей плотницкой артели пошёл домой. Пора и мне подумать как с дельцами из «Тульского Света» рассчитаться, а не только им меня накалывать.
В новом выпуске газеты увидел статью на критику Герцена. Стоп, это же его «Колокол» постоянно гадил России. Правда надо признать были и правдивые и интересные статьи. А у самого тут осталось именье где-то под Москвой, с которого он не стеснялся требовать и получать доходы. По-моему, даже кого-то и из западных банкиров к этому подключил или они воспользовались ситуацией? Конечно, во многом он был прав. Но почему
он, во многом критиковал только царя и самодержавие и почти не трогал дворян?
После церкви снял с Семёна швы, но настоял, чтобы он не сильно двигался от радости, а больше лежал. Я же не профессиональный хирург, так пришлось пару раз. Рана зажила хорошо, в этом случае можно сказать, что Семён отделался лёгким испугом и большим шрамом.
В понедельник, во второй половине дня еду в Москву на встречу с Мальцевым. Теперь поездка более приятная, мороз немного спал. Градусов десять, не больше. С собой взял Ремеза, пусть парни по очереди ездят. Да и Савву в пути поменяет. Расстояние чуть меньше двухсот километров преодолели, за восемнадцать часов. Я успел, и вздремнуть в пути.
Дмитрий, что ты делаешь? Почему на тебя донос дошёл до самого государя? это были первые слова, которыми встретил меня Иван Акимович в своём кабинете с горящим камином и самоваром на столе. Наливай сам себе машет рукой.
Вам два подарка передаю куклу и меховые сапоги. Огои что там доносят? оказывается я уже знаменит. Вот только никакой славы мне в Санкт-Петербурге не надо. Ни хорошей, ни плохой.
Ты всем трубишь про надвигающуюся большую и долгую войну, причём с европейцами. Уймись, это приказ. Войнаэто и проверки, а тамтакого могут обнаружить строго Мальцев. Помолчал. Что ни тебя, ни меня могут и не пожалеть. Понятно.
Вот об этом, если честно, я и не подумал. Ровно было на бумаге, да забыли про овраги.
А вот за подарки спасибо. Сделай ещё только очень хорошую куклу, я государю подарю рассмотрев подарки, выносит вердикт Мальцев.
Вы что, тоже мне не верите? насупился я, и скрестил ноги под венским стулом. Пью горячий чай со стакана с подстаканником. Хотя я уже и понимаю, что Мальцев прав.