Степан Григорьевич молчал, задумчиво разглядывая мою кособокую конструкцию. Хотелось верить, что у завхоза богатая фантазия, и он хотя бы примерно представил то, чем я рассказывал и показывал буквально на пальцах.
Интересная схема, наконец выдал Борода после затянувшегося молчания. Должно получиться. Только вот что надобно пробный макет соорудить. К Вере Павловне сам пойдешь, или мне разговаривать? хитро глянул на меня трудовик.
Схожу, кивнул я. Идея-то моя, мне и договариваться. Надеюсь, Вера Павловна поймет, что нам надо, и поможет.
Поможет Верка, она деваха хорошая. Вера Павловна-то. И рисует хорошо. Картинки у нее прямо загляденье.
Вера Павловна картины пишет?
Малюет, это да. В культуре ее картинки-то висят, стены украшают.
Я попытался припомнить, какие за картины висят на стенах в Доме культуры, но так и не вспомнил. На сегодняшний момент в центре жеребцовской культуры я побывал только один раз. И было мне не до живописи в тот вечер.
Значит, завтра договорюсь, кивнул я. Степан Григорьевич, пара стекол небольших найдется? поинтересовался у завхоза.
Отыщем, солидно кивнул завхоз. Ну, чего тебе? буркнул недовольно на Леньку, нарисовавшегося за нашими спинами.
Готово, Степан Григорьевич, принимайте работу, так же солидно, явно копируя манеру общения трудовика, ответил Леонид.
Ну, пойдем, посмотрим, ворчливо проворчал завхоз.
Я вернулся к столу и принялся заново делать набросок, чтобы Вера Павловна поняла мой замысел с первого раза. Постарался набросать с разных ракурсов, хотя художник из меня, как из Бороды балерина.
Вот это молодцы, не стыдно и батькам показать, и мамку усадить, из художественных размышлений меня вырвал довольный голос завхоза.
Теперь можно? с затаенным ожиданием попросили пацаны.
Теперь можно. Только осторожно, а то знаю я вас.
Мальчишки, сдерживая желание бежать, степенно двинулись к нашему углу, где мы с товарищем Бородой разложили запчасти от будущей лампы. Делали мы пока что макет, примеряя крепления. Для этого соорудили что-то вроде кузова грузовика, на котором потом будем устанавливать масштабную конструкцию. И всячески испытывали на прочность крепления.
Ну вот, глядите, Степан Григорьевич зашел за стол, на котором находился макет, и принялся рассказывать и детально показывать учеником, что мы с ним намудрили.
Любознательные пацаны задавали вопросы, уточняли, впитывали с интересом. Я же молча слушал, радуясь пытливым юным умам, которым все интересно, перед которыми целый мир и целая жизнь впереди.
«И сделаем мы эту жизнь яркой и интересной, Во всяком случае, я приложу к этому все свои силы и способности, включая знания будущего», мысленно пообещал ребятам.
Глава 5
Доброе утро, Егор Александрович,
Доброе утро, Тимофей Ильич, кивнул соседу по улице.
Доброе утро, товарищ учитель. Как там мой балбес? это уже родитель.
Приветствую, товарищ Седых. Хороший парнишка, любознательный.
Доброе утро, Егор Александрович, а вы в школу?
Доброе утро, Галина, да в школу. Надеюсь, и ты туда же? улыбнулся я восьмикласснице, с которой мы обынчо встречались на перекресте на повороте к зданию школы.
Конечно, девчонка тряхнула хвостами. Егор
Александрович, а вы уже видели ученица хотела что-то сказать, но заметила подружек и замахала рукой, привлекая к себе внимание.
Уточнять, что я мог уже видеть, не стал. Надо будет, прибежит на переменке, спросит или расскажет.
Как-то незаметно сложилась традиция, что детвора постоянно начала бегать ко мне между уроками для доверительных бесед. Сначала тонким ручейком, сейчас уже поток стал посолидней. Парни, правда, заходили в основном по серьезным мужским делам, про армию расспросить, девочки постарше прибегали, но в основном посоветоваться по праздничному реквизиту для Дня учителя, к которому мы активно готовились. А вот малышня с пятого по восьмой класс не стеснялась бегать по всяким пустякам, которые им казались делами совершеннейшей важности.
Школу в плане праздника прямо-таки лихорадило. Подготовка шла по всем фронтам. В какой-то момент мы перестали обращаться внимание на вездесущего завуча, на ее ворчание, вечно недовольное лицо. Я принял на себя удар, стал, что называется, буфером между детьми и Зоей Аркадьевной.
Едва видел завуча на пороге спортивного зала, где мы обычно репетировали, или в дверях пионерской комнаты, сразу же шел навстречу и располагался рядом с товарищем Шпынько, объяснял, чем мы заняты, чтобы Зоя Аркадьевна не отвлекала репетирующих. Если у завуча были вопросы, аккуратно выводил из помещения, чтобы поговорить в коридоре, ответить на все многочисленные вопросы.
Схема работа, ребята расслабились и перестали вздрагивать от каждого появления Зои Аркадьевны. Тамара Игнатьевна не шипела разъяренной коброй и не возмущалась в пространство, что ей мешают работать. Учительница русского осталась в нашей креативной команде режиссером-постановщиком.
Словом, я старался минимизировать конфликты и контакты с вредным завучем. Единственное, о чем до сих пор шли бесконечные споры: кто из парней десятого класса будет выводить товарища Шпынько на линейку.
Придумали мы знатную штуку: каждого учителя в зал под приветственные праздничные овации будет выводить ученик выпускного класса. Ведущие, в то время как педагоги будут идти по невидимой красной дорожке, представляют наставника, озвучивают все регалии и конечно же поздравляют стихами, придуманными персонального для каждого учителя жеребцовской школы.