Так что уж извини матушка Настющка, хоть ты и призывно сверкаешь глазками, обещая обширный спектр плотских удовольствий, но любимая работа во главе с грозным начальником во главе в первую очередь.
Андрей Георгиевич тепло попрощался с надутой после такого итога вечера женой, обещал, что скоро вернется, смачно поцеловал ее в румяную щечку. И поспешил в кабинет к императору. Желанная Настя, разумеется, его поймет и обязательно простит. Или она не жительница XIX века?
Николай I, пока ждал своего такого важного поданного, тоже не бил условные баклуши. Перебирал разные официальные бумаги да и вчитался в одну.
Посмотрел тут по Положению про студентов, пояснил император. Макурин было начал опасаться, что его втянут ненужное обсуждения совсем неизвестного для него вопроса о студентов, которые он не знал ни в XIX, ни в XXI веке. Однако Николай уже убрал документ в сторону, уведя вопрос совсем в другом направлении, хотя в той же плоскости, пояснив: нам надо обязательно и по возможности срочно создать такое же Положение по святым цели, обязанности, круг деятельности, обязательные награды, ведь должность будет весьма почетна. А вдруг появятся еще святые, а государство не готово работать с ним.
Попаданец вначале откровенно обалдел от такого подхода. Слишком уж разные были подходы. Бог, святые, церковь, молитвы. Ведь совсем духовная сфера. С другой стороны, государство, казенные нужды и возможности. Но потом подумал, а почему бы и нет? Светскими же орденами награждают священников, как простых чиновников и ничего. И ведь святые, как прослойка населения, может вполне появится. Где один святой, там может и й, а государство действительно пока совсем не готово. Сам император еще вчера смотрел на него, как на хм
Покорно согласился:
Да, ваше императорское величество, такой документ вполне нужен, особенно для чиновников и православной церкви.
Вот-с! Николай удовлетворился пока покорностью святого, убрал с бумаги на край стола, а ты, между прочем, окажешься на острие конфликта, лукаво посмотрел на него, улыбнулся, пояснил: однако, сегодня немного о другом. А именно о твоем не только церковном, но и светском статусе. О нем неоднократно говорили, но как-то без огонька и я, и ты. Больше уточняли о моем положении императора, о чем я тебя искренне благодарю. Но все, обо мне, кажется, уложили. Теперь о тебе. Что ты от государства, и от меня хочешь?
Макурин к такой грубой форме пожелания был еще не готов. Быстро глянул как смотрит сам император? Кажется, без недовольства, наоборот, государь добр и приветлив, смотрит на Андрея Георгиевич вполне ласково.
Однако нет, он так не может. Нет, он-то хотел бы много, честно говоря, но как посмотрит на это сам Николай? И потом, как соотносится это с положением благочестивого святого? Не слишком ли он собирается брать земного?
Перекрестился мелко, благодаря Господа, сказал своему
земному господину:
Слава Богу, ваше императорское величество, у меня все есть, сыт, обут, одет. Чин и должность вполне высокие.
Император его понял, медленно произнес, взвешивая:
Я посчитал, что ты сам можешь решить, какое место занять и в российском государстве и обществе. Но если тебе самому трудно, то я помогу.
Николай оценивающе посмотрел на него и Андрей Георгиевич вдруг понял, что тот не играет с ним, он действительно не знает, как ему отблагодарить за полученную недавно услугу. И уже более свободно добавил:
Ваше императорское величество, святость моя не позволяет мне самому требовать земную благодать. Сами решите, а я приму любую награду со смирением.
Так сказал и опять бросил быстрый взгляд на сюзерена. Тот не сказать, что был доволен, но и не раздосадован точно. Скорее, таким образом, он оказался доволен этим порядком и не доволен работой.
Ну что же, Андрей Георгиевич, начнем с орденов. Святого и равноапостольного князя Владимира I степени пока достаточно?
Орден Святого князя Владимира I степени был одним из высших наград Российской империи. Хотя и не самой высшей, но по положению святого юридически император награждать уже не мог. То есть как не мог. Император в России единственный мог все, и ему бы юридически ничего не было бы. Его отец Павел I не раз нарушал статуты орденов, даже радостно скалился при этом, и ничего. Правда, позднее императора все же убили, но отнюдь не за это.
Однако, его сын Николай I был другого замеса. Самодержавный монарх, как это не смешно будет сказано, был очень законопослушным гражданином. Правда, при этом законодательную базу он создавал сам, по своему порядку, не всегда умному или, хотя бы, доброму, поэтому выглядело все, мягко говоря, не очень логично. Впрочем, не нам критиковать великого монарха XIX века. Лучше послушаем.
Император, между прочим, размышлял примерно в таком же направлении. Помолчав и посмотрев на лицо собеседника, нет ли у него недовольства он добавил:
Пожалуй, я сделаю вот что опубликую именной рескрипт о приравнении тебя к семье Романовых. Как в свое время мой отец Павел I сделал с Суворовым. Благо, вы где-то и равны будете. Просто он свои победы проводил на Земле, а ты на Небе, а?