Главное, на чем сконцентрировался Санька берёг пальцы. Противник быстро понял, что гарда «драконьего меча» их толком не защищает и принялся бить именно туда. Дурной постоянно менял руку, брал оружие двойным хватом, аки самурай. И время от времени рубил по Донщине с плеча: безыскусно, но по-молодецки. Черкас отпрыгивал, но снова врывался в круговерть боя.
Левое предплечье Дурнова всё сильнее пульсировало болью от пореза. И кровопотеря пусть и небольшая давала о себе знать. Ухватить бы казака, да грохнуть оземь Но Санька не Делгоро, а противник его заметно ловчее князя Чипы. Он не позволял Дурнову развернуть себя лицом к солнцу, не дал зажать между собой и кострищем. Донщина всегда находил, куда ускользнуть во время атак «драконьего меча».
«Я однозначно выдохнусь первым, кусал губы беглец из будущего. И рука левая отяжелела».
Невольно косился на своих: не помогут ли. Но те стояли на месте И правильно делали. Если принцип единоборства нарушить тут их всех и перебьют. А потом уже дауры перебьют сорокинцев вместе с остальными темноводцами. Объяснить бы это бесноватому Донщине но как это сделать? Да и не послушает.
Дебил! заорал на него непонятно Известь. Что ж ты всё портишь, падла
И ринулся в атаку.
Наверное, это и впрямь был божий поединок. Потому что всё решилось само собой: уходя от разъяренного «драконьего меча», Донщина ловко прыгнул в сторону и наступил ногой на полешко, которые были раскиданы вокруг костра. Полешко крутанулось, нога взлетела вверх, а черкас, согласно всем законам физики, грохнулся на спину. В это время тяжелый «драконий меч» продолжал свой «полет» и с размаху впился в голень. В самую косточку, которую слегка-то ударишь и стонешь от боли. А тяжелый китайский клинок вошел в кость сантиметра на два.
Сучий потрох! завыл от боли Клим Донщина и в ярости метнул свою сабельку в атамана.
Но сабля не копье, да и разум черкаса от боли помутился. Санька только слегка отвернул плечо, и «татарка» бессильно скользнула по стальным пластинам. А вот «драконий меч» для колющих ударов гораздо более сподручен. Дурной понимал, что жалеть сейчас не надо. Нельзя ни в коем случае! Задавить протест в корне, жёстко и бесчеловечно. Нависнув над проигравшим, он развернул клинок в горизонтальной плоскости и двумя руками всадил его Донщине меж ребер. Чуть слева от «солнышка»
Как выяснилось, «сорокинцы», действительно, спрятали большую часть награбленного. Устроили схрон в скалистых расщелинах на Тугирском волоке.
«Части дувана мы лишились еще допреж, вздохнул Яшка Сорокин. Кто из народу, когда вняли, что брате мой и впрямь нас на Амур ведет спужались. Людишек с сорок учинили бучу. Ну-тко, по итогу уж менее их стало. Но один дощаник гаденыши умыкнули и вертались на Олёкму».
Что «воры» сберегли честно закопали в горах. Еще до сумерек Дня Двух Поединков, братья Сорокины отобрали десяток своих людей, Санька добавил два десятка своих и темноводские дощаники пошли на Урку-реку, выкапывать сокровища. Остальные решили за это время восстановить порушенную флотилию «воровского полка». Хоть часть.
Верхнеамурские дауры воспротивились было этому. Они не хотели подпускать лоча к реке, опасаясь, что те сбегут. Помогло лишь посредничество Делгоро. Да еще то, что Санька сам предложил дать северным князьям заложников. Сорокинцы загудели возмущенно, но беглец из будущего удивил всех, отдав в аманаты пополам своих и чужих. «Я не вижу разницы между вами и нами» как бы сказал этим атаман. Причем, из своих он выбрал тех, кто уже немного балакал на даурском и имел немало приятелей среди зейских родов.
Задача, мужики, у вас непростая, проинструктировал он свою пятерку. Я хочу, чтобы вы изо всех сил пытались сблизиться, сдружиться с местными. Надо показать, что мы вполне можем
общаться друг с другом. Как равные. И даурам показать, и нашим новым знакомцам. Делгоро и его батары тоже будут поблизости поддержат, если что.
Северные дауры раскинули лагерь поблизости и старательно следили, как две сотни «жертв царизма» пытались собрать из обгорелых развалин дощаники. Точнее 227 душ (без тех, кто уплыл за кладом). И среди них были не только мужики. «Воры» привезли с собой полтора десятка баб. Дети тоже имелись, но совсем чуток. Оказывается, некоторых уводили на Амур целыми семьями. И именно что уводили! Силком! Что называется «за уши тянули к свободе». Так, среди сорокинцев оказалась целая семья Кондрашки Деребы. Его с братом и сыном забрали насильно, ибо это была семья корабелов Ну, по сибирским речным меркам. Больно нужные мастера оказались, так что их разрешение особо и не спрашивали.
Санька оживился и принялся вовсю «анкетировать» сорокинцев, но увы мастеровых здесь оказалось немного. В основном, голытьба, которая никак не могла себя реализовать под бдительным царевым оком. Костяк «полка» составляли с полсотни служивых, большей частью ссыльные литвины и черкасы, попавшие в плен в ходе многочисленных стычек Москвы с Речью Посполитой. Будущие белорусы и украинцы говорили чудно (даже по местным меркам), но это было мало похоже на мову населения двух братских советских республик. Впрочем, и русский язык образца XVII века сильно отличался от того, на котором изначально говорил беглец из будущего.