Но пять рублей не дороговато ли?
Проституция, насколько я помню, в Российской империи не запрещена, но должна находиться под контролем городского самоуправления. Городская управа должна озаботится и о медицинском контроле, и о порядке «работы» девушек с «низкой социальной ответственностью».
Да я тебе, сучка, глаза выдавлю! вскочил купец со своего стула и кинулся к девушке.
На место! рявкнул я, оказавшись между потерпевшим и его обидчицей.
Кажется, немного не рассчитал. От моего рыка не только купец присел, но и полицейские опешили. Надеюсь, девица лужу не напустила?
Чем хороша должность судебного следователя в царской России, так это тем, что он сам решает брать ему дело или нет. Убийство, разбой или кража тут не отбрешешься, а с мелочевкой, вроде этого случая, хозяин-барин. В данном случае, я вполне мог бы пожать плечами и сказать сами, мол, разбирайтесь, полиция записали бы показания купца и проститутки, девушку отвели бы под конвоем городового в мировой суд, а тот бы влепил ей Да, сколько бы девушке влепили? Сколько бы ей дали за кражу десяти рублей? Наверное, не больше недели. А если бы здесь действовали законы моей России, то пристав сейчас написал бы отказной материал, за незначительностью ущерба .
Сядьте на свое место, уже более мягко сказал купцу, помогая ему присесть на стул. Посмотрев на девушку, открывшую от изумления рот (лужи нет, молодец!) и спросил:
А вы, заблудшее создание, как вас по имени? Не собираетесь жалобу подавать?
Ваше благородие, Стешке-то на что жалобиться? подал голос Фрол. Получила по мордасам, так за дело.
На листе бумаги, лежавшем перед помощником пристава, заполненном наполовину, красовалась здоровенная клякса. Не из-за моего ли окрика?
За то, господин фельдфебель, что клиент причинил ей легкие телесные повреждения, сообщил я, потом добавил: К счастью, не повлекшие расстройства здоровья.
А разве я могу жалобу подавать? с удивлением поинтересовалась Стешка.
Законы Российской империи защищают всех подданных. В данному случае вы понесете наказание