Эм в общем пробубнила я.
Покажите волшбу, спасла положение самая маленькая ученица.
Почему бы и нет Занятие предстояло опасное, но из двух зол я избрала менее постыдную.
Из сумки, до сих пор стоящей у стула, я достала увесистую книжку и наугад выбрала в ней чары. Детям повезло. Мне попалось крошечное пламя, освещающее помещение и совершенно безопасное для окружающих.
Несколько взмахов, шепот про себя. Ало-золотой огонек под восхищенные вопли поднялся к выбеленному потолку, а после опустился на уровень глаз. Я с легкостью управлялась им, направляя влево или вправо движением ладони. «Светлячок» долетел до стеклянной фигурки, ударился об нее (немного не рассчитала расстояние), замер, а потом
Молниеносно принялся биться о стены кабинета. Я пыталась остановить безумный огонек, а ребятня, считающая случившееся представлением, хохотала от восторга. Ровно до тех пор, пока «безопасный» светлячок не ударился о платок на шее ученицы и не запылал настоящим пожаром.
Девочка завизжала от страха, дети вскочили с лавок, я выругалась в голос. Чары вызова дождя всплыли в голове мгновенно. Новая порция немудреных пассов, спешный шепот. Девочка вроде не пострадала, скинула платок на пол, но под сомнение ставился авторитет чародея и «столичного работника», а значит, действовать требовалось незамедлительно.
Полил дождь. С такой мощью, что затопил комнатку слоем воды толщиной с палец. Пришлось спешно сбегать с места позора прямо через распахнутое окно. Только пересчитав учеников и тщательно осмотрев каждого из них, я выдохнула с облегчением.
Мысли мешались. Плакала моя работа. Подвергла опасности министерских детей, чуть не угробила ни в чем неповинную девочку. Устроила потоп. И это за полчаса занятия.
Меня непременно сожгут. Или утопят.
А вы сказали, что никого не будете поджигать, обиженно пискнула лишенная платка девочка.
Я нечаянно, уныло
возразила я.
Ученики молчали. Меня закидают камнями. Потом сожгут. Или наоборот. Могут и не сжигать оставьте меня наедине с собственной удачливостью, и я уничтожу себя самостоятельно, добровольно, в кратчайшие сроки.
Тетенька-учительница. Раздался тихий голос. Вы
Я зажмурилась.
Самая лучшая! послышалось со всех сторон.
Ух! Настоящее представление.
И побег!
А горел-то мой платок! горделиво голосила девочка. Ничегошеньки не болит, а горел прямо туточки!
Ребята выстроились в очередь, чтобы потрогать ее шею.
Я тоже так хочу.
А чему вы ещё нас научите?
Я стану чародеем!
Дети носились вокруг меня, как полоумные храмовники около статуй божеств. Они принялись хватать меня за руки, восхвалять несуществующие достоинства и вообще вести себя крайне неразумно. Мне невероятно повезло, буря утихла, не успев начаться.
Вы не расскажите родителям о произошедшем? пораженно спросила я.
А должны? хором отозвались ученики.
Наверное, нет.
Маленький обман пошел бы всем на пользу.
Тогда мы смолчим. Светленький мальчишка ослепительно улыбнулся и заглянул в окно учебного кабинета. Вода впиталась.
Да-да, поддакивали ему. Кабинет высох. Пойдемте заниматься волшбой?
Ребята дружно запрыгнули обратно. Я влезла последней, смущенно оглянулась и поняла, что позор мой был замечен лишь взошедшем на небо солнцем. Оно лукаво осматривало принадлежащие ему земли и подмигивало мне множеством лучей. Вновь начинала таять застывшая за ночь грязь. Зачинался новый день.
От чародейства в стенах школы я зареклась.
В-пятых, не верьте в чистоту ведьмовских помыслов
Представьте я долго формулировала мысль, мед. Густой или жидкий не имеет значения. Теперь ощутите, как он разливается по груди, оседает в животе, перетекает к рукам. Получается?
Я не хочу, чтобы во мне был мед, заныла самая младшая ученица, семилетняя Ирика. Его любят пчелы. Они больно жалятся!
Пчел отгоним, я усмехнулась в кулак. Попытайтесь протолкнуть его. Ощутите, как он тянется вместе с кровью. У кого-нибудь выходит?
Все отрицательно покачали головами и поинтересовались, правда ли внутри чародеев есть мед, и если так, то часто ли мы высасываем его из пальцев. Вывод: первый урок окончился полнейшим провалом. А кто сказал, что будет просто?
Зазвенел колокол. Ребята разбежались по другим кабинетам, а я вылезла наружу из облюбованного для таких целей окна. В насущные планы входила бесцельная прогулка по утреннему Капитску, который заволокло шалью из грозовых туч. В воздухе пахло холодом.
Чем дальше я удалялась от центра, тем сильнее утверждалась, что город является городом только с «парадного входа». Красивые, хоть и простоватые дома, харчевни и лавки торговцев медленно сменились запустением. Выстроились в плотные ряды грядки, грязноватого окраса козы пощипывали пожелтевшую траву. Исчез аромат свежей выпечки он сменился запахом скошенного сена.
Я почти догнала довольно смешную парочку, степенно разгуливающую по дорожке: тощую белобрысую девушку и объемную дамочку, с трудом передвигающуюся на толстых ножках-бочонках. На голове последней была нахлобучена шляпа с широкими полями, любимая столичными модницами, но здесь смотрящаяся самым нелепым образом. Тощая визгливо пожаловалась: