Ельна цепко ухватилась за мой локоть и потащила к пустующей центральной площади. Я бежала позади, едва поспевая за прыткой женщиной. Так и не поняла, можно ли считать ее моим наемщиком. Если так: боги, за какие согрешения вы наказываете меня?
Куда мы? выдернув локоть, пропищала я.
Город покажу.
А может, вначале дом? Жалобно всхлипнула.
Живот заунывно урчал, всё тело чесалось. Я и так не горела желанием рассматривать безликие улочки, но сейчас особенно.
Какой дом? опешила Ельна.
Мне сказали, он предоставляется вместе с работой.
Глаза провожатой непроизвольно округлились до размеров небольших блюдец. Она разом обмякла, затеребила рукав моей рубашки. Наконец, махнула рукой:
Так уж и быть, пойдем. И то верно, чего вам бояться-то?
А чего нам бояться? Я в сомнениях искривила бровь.
Так нечего, окончательно запутала меня Ельна. Вот и он.
Буквально в сотне локтей от терема находилось место моего предполагаемого существования. Небольшое, но крепко сколоченное двухэтажное зданьице с расписными ставнями и узорной крышей выглядело слишком хорошо для простой ворожеи. Ельна приоткрыла незапертую дверь. Та пронзительно скрипнула, распахиваясь настежь.
Дом был, к сожалению, занят его облюбовали насекомые. Паутина оплела все стены в замысловатые орнаменты, сами пауки, каждый размером с ноготь, раскачивались на тонких ниточках, как на качелях. В момент знакомства с домом передернулась даже я, привыкшая к ужасам, ибо вспомнила заброшенные склепы.
Ну, пробормотала Ельна, не рискнувшая зайти за порог, если прибраться приличный домишко для хорошенькой девушки.
Да, согласилась «хорошенькая девушка», тут неплохо. Но почему дом пустует?
Ельна сделала широкий шаг от крыльца и заявила:
Народ-то суеверный, а тут до вас пятеро в Божьи кущи отправились. За полгода.
Я так и застыла с открытым ртом посреди запущенных сеней.
Но они сами умерли, непонятным образом утешила Ельна. Одного сожрала собака, другой захворал, третий вон с той лестницы скатился. Четвертая
Хватит, застонала я.
Один паучок бесцеремонно заполз за шиворот. Его крошечные лапки ощупали рубаху. Если бы он мог говорить, то, наверное, поприветствовал бы нежеланную домовладелицу, а затем с удовольствием перекусил ею.
Изумительно! Пять человек. За полгода. По одному в месяц. Постоянство признак качества. Оставалось время как раз для меня. Дом окончательно потерял возможную прелесть.
Но вы же молодая, радостно подытожила Ельна. Не суеверная?
И?
Не собираетесь умирать?
Вроде нет.
Значит, заселяйтесь. Ничего с вами не случится. Я к вам зайду через часик-другой покажу город да школу, где будете преподавать.
Живот то ли от страха, то ли от голода свело долгой судорогой.
А перекусить ничего не найдется?
Обязательно принесу! Вы только не уходите!
И она спешно скрылась из виду, оставив меня созерцать жутковатое замусоренное тряпками помещение. Ладно, не зря ж родилась чародейкой, уж с бытовыми проблемами расправлюсь.
Первый взрыв громыхнул вскоре после повторного ухода Ельны. В окнах дома полыхнуло алым, оповестив округу о том, что от пауков я избавилась довольно изощренным способом. Из трубы повалил едкий черный дым, застилающий небеса. На представление сбежались встревоженные соседи.
Чумной дом, всплакнула какая-то бабушка. Совсем юная девка была
Быстро она тудыть-то отправилась, поддакнул охрипший мужской голос. Другие недельку хоть, но выживали.
Пожить совсем не успела.
Интересно, обуглились телеса али нет?
Вдруг вещи какие остались после нее, проблеял особо жадный паренек.
Замызганная сажей морда выглянула в окошко, сверкая зелеными глазищами. На лицах «встречающих» моментально появилась крайняя степень огорчения моей живучестью. Народ, не нашедший свеженького мертвеца в многострадальном доме, понуро разошелся.
Второй этаж оказался пригоднее для существования: в нем оставалось подмести полы, выкинуть жутко пахнущие тряпки и избавиться от выводка крыс. Точнее от того, что от них осталось много разлагающихся трупиков, прижавшихся друг к другу тельцами.
Уборку прервал настойчивый стук в дверь. Я сбежала вниз по скрипящей лестнице, позабыв о том, что до сих пор держу одну из мышей за хвост. На пороге вновь возвышалась Ельна, которая приоделась в крайне парадную одежду: цветастое платье до щиколоток да сапожки на клепаных застежках. Из пушистых волос выглядывал бутон розы.
Я застыла
у порога с мышью в одной руке и веником в другой.
Для меня вырядилась, что ли?
За Ельной показался молодой мужчина самой обворожительной наружности: небольшой прямой нос, резко очерченная линия бровей, глаза цвета небес в солнечный день. Золотистые волосы шелком спадали на широкие плечи. О подвигах таких красавцев поэты слагают замысловатые песни. А девушки скатываются к ногам, целуя следы, оставленные на песке. В данном случае, на грязной земле.
Я моментально зарделась и, не задумываясь, вручила мужчине мышь. Он принял своеобразный подарок с вымученной улыбкой на тонких губах.
Ой, да выбросите вы её, истерично хихикнула я, неожиданно вспоминая о прорехе в рубашке, засаленных после путешествия волосах и саже на щеках.