Когда они подъехали к лагерю, госпитальеры уже поили коней рядом возле водопоя. Их прибыло не меньше сотни. Но, не все кони были расседланы. Командир отряда все еще находился в седле. Он поднял руку, увидев начальство тамплиеров. При этом выражение лица этого широкоплечего мужчины средних лет оставалось таким суровым, что жест можно было воспринимать не как добрый знак, а в качестве сигнала к атаке. Когда он поднял правую руку, те несколько рыцарей, которые тоже оставались в седлах, следуя за собственным командиром, сразу остановились.
А сам командир двинулся навстречу командиру тамплиеров. Подъехав поближе, он окинул Грегора Рокбюрна изучающим взглядом холодных выцветших голубых глаз. Его черный плащ украшали белые кресты. По одному гордому виду этого человека с бычьей шеей, с широко посаженными глазами, с узкими губами и большими залысинами было заметно, что этот властолюбец обожает покомандовать.
Я капитан Арман де Бланшфор, представился он.
Грегор Рокбюрн и Симон де Буланже тоже назвались.
Потом госпитальер подъехал к ним еще ближе и добавил:
Я слышал, что вы, храмовники, затеяли здесь интригу, не желали пускать нас в наш собственный замок Тарбурон. Если это правда, то, воистину, вы поступили так, как не поступают добрые христиане.
Как там звали этого госпитального командира для Григория значения не имело. Он только сразу понял, что человек в черном плаще с белым крестом не настроен по-доброму. Иначе не начал бы беседу с осуждения бойцов храма, которые отстояли замок ценой своей крови.
А я считаю, что вы свой замок бросили на поживу сарацинам. Мы же отбили его и удержали до прихода подкреплений, сказал Родимцев.
Госпитальер промолчал, но взгляд Бланшфора наполнился злобой, скользнув по лицу Григория, подобно клинку. При этом лицо самого капитана перекосилось, губы скривились, а рука в латной перчатке дернулась в сторону меча. Родимцеву показалось, что госпитальный командир собирается напасть на него и уже готов пришпорить коня. Присмотревшись, Гриша заметил, что суровое лицо госпитальера выглядит вблизи обрюзгшим и одутловатым, как у пьющего человека. И точно, от собеседника исходил запах перегара.
Бланшфор смотрел на Грегора с плохо скрываемым призрением. С чего бы? Неужели так ненавидит храмовников? Прежде капитана госпитальеров Григорий не встречал, а вот другого всадника, одного из свиты Бланшфора, уже видел. И даже дрался с ним возле кузницы. То был брат Гаспар, высокий и широкоплечий, с острым подбородком и маленькими свиными глазками. Ошибки быть не могло. Уж этот точно затаил злобу именно против Грегора Рокбюрна.
Тут вмешался знаменосец:
Мы ничего не замышляли против вас. Наши братья просто обороняли замок до тех пор, пока объединенное христианское войско графа Ибелина и барона Монфора не пришло на выручку. Неужели вы думаете, что храмовники зря проливали кровь, обороняя христианский замок против сарацин? И поверьте, нам было не до интриг. Мы покинули Тарбурон по первому требованию. Так что же вы еще хотите от нас?
Братьям Храма, кажется, удалось убить сколько-то сарацин. Что же, вам повезло, что они на этот раз не перебили всех вас, как недавно в Сафеде, пренебрежительно бросил Бланшфор. Потом добавил сквозь зубы:
Поздравляю.
Спасибо. Думаю, что мы уложили несколько сотен. Только за вчера и сегодня мы выдержали три сражения подряд, уточнил Григорий.
Бланшфор снова бросил на них со знаменосцем презрительный взгляд. А за его спиной брат Гаспар недобро ухмыльнулся.
Так значит вы, храмовники, уже возгордились и возомнили себя победителями нехристей? Но, гордыня является смертным грехом, не так ли? проговорил Бланшфор. И зло добавил:
В Сафеде сарацины уже отрезали головы таким гордецам. Вот явится снова Бейбарс с армией, тогда пожалеете, что на свет родились.
Капитан госпитальеров умолк, осознав, что сморозил нечто лишнее. От знаменосца это не укрылось. Ветеран сказал сурово и веско:
Не вам, брат Арман, бередить наши раны. В Сафеде наше братство потеряло лучших людей. Но, замок был взят лишь с помощью хитрости и предательства, а не в открытом бою. Что, смею надеяться, хорошо вам известно. Что же касается армии Бейбарса, то вы только что высказались о ней так, словно бы сами находитесь на стороне нехристей. Или мне это послышалось?
Вы неправильно меня поняли, брат Симон. Я высказался в том смысле, что враг слишком коварен и силен. А потому нам всем нужно быть осторожными и не расслабляться даже после славных побед. Я сам недавно потерял возле Библа много отличных бойцов, пошел на попятную Бланшфор.
Так не будем же тогда пререкаться, а займемся делами. Вы, если я не ошибаюсь, направлялись к Тарбурону? Так вот и езжайте туда, сказал знаменосец. Вняв его словам, госпитальеры, прекратив разговоры и развернув коней, поехали в сторону крепости.
Глава 11
Вечером снова состоялся военный совет в Тарбуроне. Послали и за командованием храмовников. Грегор Рокбюрн вместе со знаменосцем Симоном де Буланже выехали в сторону замка, когда солнце уже клонилось к закату. Едва они приблизились к крепости, как обратили внимание, что уже вовсю начались восстановительные работы. Пленные генуэзские саперы, умелые мастера, захваченные в бою вместе с катапультами, начали долбить в склоне холма перед фасадом замка ров, а камни, которые в ходе этих работ доставали, сразу же использовали для наращивания стен.