Конечно, о чем разговор?
Ты женат? спросил Мейер.
Да как-то Бог миловал
Вот и здорово! Тогда я тебя в общежитии поселю. Свободных комнат хватает. А насчет этого дела так у нас здесь недалеко есть отличный бордель! Девочки на любой вкус: хочешь немки, хочешь русские, украинки Даже пару-тройку азиаток недавно завезли, «просвещал» нового сослуживца комендант. Экзотика! В общем, расслабиться есть где. Ты, кстати, перекусить не хочешь?
Какой же солдат от еды откажется? усмехнулся Вильгельм. Слона съем!
Тогда подожди немного, я тебя на довольствие поставлю. А после вместе сходим в столовую я ведь тоже с утра ничего не ел. За этими охламонами, он указал на мальчишек, таскающих матрасы, глаз да глаз нужен!
Понял, я тогда на улице покурю.
Отлично! Я быстро.
Грабб вышел из склада и уселся на лавочку, пристроенную к стене барака. Распечатал последнюю пачку папирос и с наслаждением закурил, привалившись спиной к подгнившим доскам хозяйственной постройки. Непривычная тыловая тишина странно действовала на Вильгельма ему словно чего-то не хватало. Не хватало орудийной стрельбы, трескотни автоматов, разрывов бомб и снарядов. За длительную службу он сроднился с этими звуками, перестал обращать на них внимания. И лишь теперь, лишившись привычного фона, понял, что его жизнь, возможно, изменилась к лучшему. Вместе со звуками боевых действий исчезла неопределенность: сумеешь ли ты выжить после очередной атаки, или тебя зароют в общей могиле?
Эй, солдат! Ты чего это, уснул с дороги? оторвал Вильгельма от радужных мыслей скрипучий голос коменданта. Давай, спать будешь после обеда. Я вот и ключи от комнаты прихватил. Держи. Комендант всунул в руку учителя небольшой ключик. Обитать будешь вон в том двухэтажном здании.
Отставник взглянул туда, куда указывал костистый палец коменданта:
на небольшом пригорке высился старый особняк с колоннами, поддерживающими классический портик. К особняку вела широкая белокаменная лестница, по обеим сторонам которой стояли изваяния, выполненные в виде оскаленных львов. За строением расстилался обширный яблоневый сад.
Настоящее русское поместье! присвистнул Грабб.
Здесь до революции усадьба помещичья была, пояснял по ходу движения Мейер. Комиссары развалить не успели глубинка. Даже мебель от старых хозяев осталась
Райский уголок! произнес Вильгельм.
Еще бы! согласился комендант. Это ты еще весной здесь не был, когда яблони цвели Ну ничего, успеешь еще насладиться. А климат какой! не переставал восторгаться Максимилиан. Рай, настоящий рай!
Это точно не Сибирь! согласился Грабб. Вот где мрак!
Понимаю. Пять лет за Сибирь бодались. Хлебнул, наверное, через край?
И не спрашивай, передернул плечами Грабб, вспоминая лютые сибирские зимы, когда пальцы примерзали к спусковому крючку автомата.
Ладно, теперь отдохнешь, философски заметил комендант. Заслужил. По ранению списали?
Контузия. Зрение село. Стал слепым, как крот.
Ну, это ничего. Отдохнешь, подлечишься, глядишь, и зрение восстановиться оптимистически заявил Мейер. Как говорят, все болезни от нервов, а у нас тут тихо, спокойно.
Хочется верить, кивнул Грабб.
Здание школьной столовой, спрятавшееся за новенькими, недавно отстроенными интернатскими казармами, сверкающими свежетесанным брусом, было под стать особняку старое каменное, выстроенное на века. Через распахнуты высокие окна на улицу вырывались чудесные ароматы, от которых у голодного Вильгельма рот мигом наполнился слюной, а в животе утробно заворчало.
У! принюхался Мейер. Пахнет жареными колбасками.
Что, эту мелюзгу колбасками жареными кормят? не поверил Грабб.
Ну, это ты перегнул! рассмеялся комендант. Колбаски только для комсостава и администрации. Хотя и малолеткам кое-чего перепадает
Ну, это ни в какие ворота не лезет! возмутился Вильгельм, прибавляя шаг. Нас на фронте такой иногда дрянью потчевали
Ну, за этим проектом из самого Берлина наблюдают. У фюрера далеко идущие планы
Не понимаю я, признался Грабб, для чего ему эти славянские ублюдки? Неужели у нас не хватает своих?
Это, мой друг, не нашего ума дело! произнес Мейер. Им там, он ткнул пальцем в небо, виднее. Ты лучше радуйся, что не на фронте загнулся. Что будешь жив-здоров, сыт, одет и обут. А начальство само разберется, что, кому и как.
Согласен, кивнул Грабб, останавливаясь массивных дверей столовой, так же, как и окна, распахнутых настежь.
Проходи, что встал у дверей, как не родной! подтолкнул Мейер учителя.
Грабб вошел внутрь и остановился на пороге. Помещение столовой было огромным, а высокие потолки и широкие стрельчатые окна добавляли объема.
Эрмочка, золотце! закричал комендант с порога. Мы пришли!
Кого это принесло? раздался низкий грудной голос из кухни. А? Герр комендант наконец-то соизволили покушать? Следом за голосом в столовую вплыла необъятных размеров женщина.
Точно так, душечка моя! Максимилиан, похотливо ухмыльнувшись, игриво шлепнул повариху по мясистой заднице.
Ах ты, черт плешивый! делано возмутилась повариха, но Вильгельм заметил, что ей нравится такое «внимание» коменданта. Чего ж ты меня перед людьми позоришь? Что он о нас подумает?