Степаныч, хмурый тролль-трактирщик, методично протирал стаканы, периодически поглядывая на часы с кукушкой, которая вместо традиционного «ку-ку» случайным образом выкрикивала проклятия на старославянском. Его массивная фигура отбрасывала внушительную тень, а в глубоко посаженных глазах отражалась вековая мудрость разбавления водки.
Пустующее кресло Топтыгина в углу зала казалось немым укором. Я помнил, как медведь любил устроиться там после удачной «налоговой проверки», требуя свой фирменный коктейль «Медвежья радость» адскую смесь водки, меда и валерьянки, от которой даже у призраков начинался икота.
Эх, тяжелые времена, пробасил Степаныч, ставя передо мной стакан с «Кровавой Мэри» (само собой, настоящей, с настойкой на вампирских клыках, как полагается). Без Топтыгина и бар уже не тот. Да и выручка упала кто ж еще столько меда заказывать будет?
Я молча кивнул, чувствуя, как внутренний зверь скребет когтями где-то в районе сердца. Потеря соратника ощущалась особенно остро здесь, в месте наших постоянных сборов.
Воздух в баре внезапно изменился стал густым, как мед, наполнился запахом степных трав и дымом древних костров. Колокольчик над дверью издал странный звук, похожий на горловое пение, а тени на стенах заплясали, складываясь в фигуры из наскальных рисунков.
Сарыг-оол появился так же, как и всегда словно соткался из сумрака. Невысокий, сухонький старик в традиционном тувинском халате глубокого синего цвета, расшитом золотыми спиралями. Его седая борода, украшенная деревянными бусинами, слегка подрагивала от скрытой силы, а глаза светились древней мудростью.
Здравствуй, молодой оборотень, голос шамана напоминал горное эхо. Вижу, печаль твоя глубока, как озеро в горах.
Он опустился в кресло напротив, и воздух вокруг него заискрился магическими всполохами. Его посох, украшенный цветными лентами и серебряными бубенцами, тихо позвякивал, словно ведя свою мелодию.
Дед Пихто передавал привет, старик достал из складок халата какой-то свёрток. И вот это... он развернул ткань, обнажив странный кристалл, внутри которого плясали синие огоньки. Говорит, может пригодиться против северной магии.
Я потянулся к кристаллу, но замер, уловив какое-то движение у входа. Внутренний зверь насторожился, шерсть на загривке встала дыбом. В полутьме бара мелькнула знакомая фигура Хром, наш технический гений, пытался незаметно проскользнуть к дальнему столику.
Сарыг-оол тоже заметил его. Глаза шамана внезапно вспыхнули древним огнем, а бусины в бороде тревожно задребезжали.
А вот и предатель, прошептал он, и от его голоса завибрировали стекла в окнах. Тот, кто продал души своих братьев за северное золото.
Я замер, чувствуя, как реальность вокруг начинает плыть:
Что?..
Смотри сам, шаман сделал пасс рукой, и воздух между нами замерцал, складываясь в картины недавнего прошлого. Вот он встречается с якутом. Вот передает планы нашей защиты. А вот... изображение стало четче, вот он рассказывает о слабых местах Топтыгина.
Внутренний зверь взревел от ярости. Значит, это Хром... Это он виноват в смерти нашего друга. Это из-за него медведь встретил свой последний час под пение шаманского бубна.
В этот момент Хром, видимо почувствовав неладное, рванулся к выходу. Его металлические части тускло блеснули в полумраке.
Держи его! крикнул я, уже переходя в боевую форму.
Но Хром не зря считался техническим гением. Какое-то устройство на его поясе вспыхнуло ослепительной вспышкой, на миг превратив бар в съемочную площадку фильма о конце света.
Степаныч выругался на тролльском, роняя поднос. Призрак купца от неожиданности материализовался полностью и даже умудрился схватить свою неуловимую рюмку. А Хром тем временем уже вылетал через заднюю дверь. Даже несмотря на то, что один из помощников успел выстрелить в него и кажется, попал.
За ним! прорычал я, чувствуя, как тело наполняется силой трансформации.
Но Сарыг-оол придержал меня за рукав:
Подожди. Есть кое-что поважнее.
Он извлек из складок халата ещё один сверток:
Вот что я нашел в его тайнике. Записи о ритуале, который готовят «Волки». Они хотят использовать древнюю магию, чтобы подчинить всех оборотней города. И теперь, благодаря Хрому, они знают все наши слабости.
Я посмотрел на удаляющуюся фигуру предателя через окно. Внутренний зверь рвался в погоню, но холодный рассудок понимал сейчас важнее узнать о планах врага.
Рассказывай, процедил я сквозь удлинившиеся клыки. И надеюсь, у тебя есть идеи, как остановить этот ритуал. Потому что, как говорится в умных книжках по корпоративной этике: «Если твой коллега оказался предателем не спеши его убивать. Сначала выясни, кому еще он успел продать корпоративные секреты».
Старый шаман улыбнулся, и в его глазах промелькнуло что-то древнее и опасное:
О да, молодой оборотень. У меня есть пара идей. И поверь, якутскому шаману они очень не понравятся.
За окном сгущались сумерки, а где-то вдалеке слышался звук бубна словно сам город затаил дыхание в ожидании грядущей битвы.
После разговора с шаманом я отправился обратно в наш офис.
Тренировочный зал нашей штаб-квартиры выглядел непривычно пустым без Топтыгина. Его любимая скамья, специально укрепленная для медвежьего веса, сиротливо стояла в углу. На стене еще висел его парадный костюм-тройка, тот самый, что пел «Калинку-малинку» на старославянском. Теперь костюм молчал, будто тоже скорбя по хозяину.