Всё отобрать и поделить. По-честному, по справедливости. А где она, справедливость?
Ваше высокоблагородие, господин полковник, разрешите обратиться?
Так, это что такое? Кадет Пётр Ниткин, собственной персоной!
Обращайтесь, кадет. И можно без высокоблагородий.
Солонов, Фёдор Федя как он, Константин Сергеевич?
Переживает за друга, понятно.
Рана тяжёлая, Петя, не скрою. Но Фёдора прооперировали. И ты знаешь, кто ассистировал? Сама великая княжна Татьяна Николаевна!
Петя Ниткин округлил глаза.
Да-да. Внучка Государя. Не гнушается. Семнадцать лет всего, а уже сестра милосердия. Когда только успела научиться! Так что, Пётр, будем уповать на Господа и на чудеса современной медицины. Тот самый пенициллин, например.
При пулевом ранении в живот он не поможет. Ниткин опустил голову.
Частично может помочь. Предотвратить сепсис, насколько я понимаю.
Но не бойтесь, кадет Ниткин. Не к лицу это александровцу!
Я не боюсь, Константин Сергеевич, очень серьёзно сказал Пётр. Я просто размышлял как сделать так, чтобы не вышло как там
Вот только с кадетом Ниткиным и мог полковник Аристов поговорить об их самой великой тайне.
Я тоже думал, Петя. Или мы предложим что-то своё, иное, лучше, чем у большевиков
А вы тоже считаете, Константин Сергеевич, что они и у нас власть возьмут? Ну, как там?
Возьмут, с мрачной убеждённостью сказал Две Мишени.
А как же немцы?
Немцев мало. Если поднять весь Питер, все рабочие окраины, да все запасные полки, что изменили присяге, да всю чернь с городского дна Нет, Петя, не удержаться «временным». Даже с германской помощью. А большевики ты сам знаешь, с народом говорить они умеют. «Временные» нет. И потому, сильно подозреваю, очень скоро в Таврическом дворце окажутся уже совсем другие хозяева.
Но что же делать? совсем по-детски спросил Петя. Что же будет? Как как у тех?
У тех не было Государя, повторил вслух свою мысль Две Мишени. А у нас он есть.
Петя Ниткин молчал. Нехорошо так молчал, убито.
Государь это это не всё, Константин Сергеевич, словно равному, сказал он. Если я чего-то и понял и оттуда, и из того, что творится у нас, без идеи нельзя. А у нас какая идея? За что стоим?
За веру, царя и Отечество, спокойно и без малейших раздумий ответил Аристов. Петя, мы с тобой были там. Мы видели, как оно. Веры нет. Нет Государя. Ты видел у нас плакаты «Его Величество наш рулевой»? «Народ и Государь едины»?
У нас верноподданические адреса пишут, тихо, но убеждённо возразил Петя Ниткин.
Адреса это не плакаты, с такой же убеждённостью покачал головой полковник. Адрес это почти что личное послание
А Отечество как же? Мы-то знаем, как они за него сражались. Дай нам Господь всем так сражаться в последний наш час
Вот и мы сражаемся за Отечество, Пётр. И у нас есть интервенты, на нашу землю явившиеся.
Немцы уйдут, что делать станем? не соглашался Петя. Что против этого «земля крестьянам, фабрики рабочим»?
Так ведь враньё же это, кадет.
Враньё, Константин Сергеевич. Но в него же сейчас верят. И потому против нас идут. Те же армейские полки кто разбежался, а кто и против выступил, как волынцы.
Аристов недовольно поморщился, отворачиваясь. Почти его собственным мыслям отвечал кадет Ниткин, и ответы получались ой какие нерадостные.
Вы знаете, Константин Сергеевич я вот думал, думал только вы простите меня
Говорите, кадет. Всё, что скажете, останется строго меж нами.
Я вот думаю вы не сочтите меня трусом или предателем каким, я присяга Петя Ниткин страшно волновался, частил и сбивался он, первый ученик возраста! Может, что Государь с нами оно и хорошо, и плохо
Плохо? Это как? Это вы о чём, кадет?
Ой, Константин Сергеевич, да я ну, я я к тому, что землю-то и впрямь дать надо и чтобы хозяева рабочих не тиранили
А Государь, значит, может не допустить принятия таких законов, да, кадет? Вы к тому?..
Даже в темноте бронеплощадки можно было разглядеть, как мучительно покраснел Петя Ниткин.
Не Государь. А те, что вокруг него. Привыкли, что оно всё так, как есть, и ничего менять не надо. Что смутьянов можно силой оружия принудить. Может, мы и принудим хотя тем не удалось, а что потом?
Уж не записались ли вы, кадет Ниткин, в большевики?
Две Мишени знал, что это не так. И сердился он сейчас не на кадета Ниткина, а на самого себя что не было у него простых и ясных ответов на все эти вопросы.
Упаси, Господи, спаси и сохрани, Царица Небесная! Петя несколько раз истово перекрестился. Я присяге до гроба верен буду, ваше высокоблагородие!
Прости, Петя, совсем не по-военному вздохнул полковник. Словно был кадет Ниткин если не сыном, то самое меньшее племянником. Сам о том же думаю, голову почти сломал. Только молитва и помогает. На Господа уповаю. Но и нам плошать не след.
Вот и я про то же, Константин Сергеевич. Коль не придумаем что-то своё, да хотя бы хотя бы то же «земля крестьянам!» и не в самом конце, как там, когда уже ничего было не изменить, а сейчас, немедля. Эх, манифест бы государев сейчас