Спиной ко мне сидел Иннокентий Петрович и что-то писал. На столе около него стояла керосиновая лампа.
- Чего электричество в больницу не проведёте, Иннокентий Петрович? - спросил я его.
Доктор от неожиданности вздрогнул и повернулся ко мне.
- Вы понимаете, - сказал он с видом специалиста, - электричество не продаётся бидонами, как керосин для ламп. Его в лампу не зальёшь и спичкой или лучиной не зажжёшь. Сначала нужно построить электростанцию водяного типа на реке или парового типа со сжиганием дров либо каменного угля, чтобы привести в действие паровую машину, которая будет раскручивать динамо, вырабатывающее электрический ток. А как доставить этот ток до больницы? Для этого нужно через каждые пятьдесят саженей поставить деревянные столбы, на столбы навесить на фарфоровых изоляторах медные провода, в больнице провести проводку с электрическими лампочками господина Сименса и только тогда в больнице будет электрическое освещение. А знаете, сколько это стоит? Баснословные деньги.
- А мне кажется, что в электричестве наше будущее, - сказал я. - Все дома будут освещены. Поезда будут ходить на электрической тяге. По городам будут ходить электрическое конки и электрические машины, перевозящие людей из одного места в другое...
- Ну, вы и фантазёр, батенька, - засмеялся доктор. - Хотя, лет через сто, возможно, такое и будет. Только, как сказал один поэт:
- Жаль только, что жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе.
- Это сказал Николай Некрасов по поводу строительства Транссибирской магистрали, - сказал я.
- Э-э, батенька, да вы нигилист, - сказал Иннокентий Петрович. - Это стихотворение малоизвестно, а вот как оно стало известно вам, потерявшему начисто память, это очень даже странно.
- Ничего странного, - сказал я, - травмы в области головы и головного мозга пробуждают те способности человека, о которых он не мечтал и которые не были открыты ему при рождении. Так что, даже я не удивлюсь, если буду открывать в себе все более новые качества. Сейчас меня интересуют более прозаические вопросы. И первый, самый главный - как мне быть дальше? По себе чувствую, что уже сегодня готов идти куда угодно. А вот куда? Где жить? Во что одеваться? Где взять на это средства? Чем заниматься? Как подтвердить то, что я умею делать? Как влиться в общество? Видите, миллион вопросов и ни одного ответа. У меня здесь нет ни одного знакомого человека, и я не знаю ничего. Новорождённому младенцу намного лучше, чем мне. А что если полиция не найдёт моих родственников или знакомых? У меня даже документов нет, и я не знаю, кто я такой.
В это время в кабинет вошла Марфа Никаноровна с подносом, на котором был накрыт чай на полдник.
- Вы извините, Иннокентий Петрович, - сказала она, - я нечаянно услышала концовку вашего разговора и хочу сказать, что я живу одна в небольшом доме и могла бы предложить нашему
больному снимать комнату в моем доме. С оплатой после того, как он найдёт для себя занятие со средствами для проживания.
- Очень хорошее предложение, Марфа Никаноровна, - сказал доктор, - а я со своей стороны буду помогать в административных вопросах и по мере возможности окажу материальную поддержку.
Я был так растроган, что даже не мог сказать чего-то. Просто приложил левую руку к сердцу и склонил голову в знак признательности.
Моя благодарность была принята, и мы чувствовали себя сообщниками в одном деле.
- Кстати, Иннокентий Петрович, - сказал я, - аспирин эффективен для лечения мигрени, но при болезнях желудка может вызывать воспаление и кровотечение. Аспирин разжижает кровь и снижает риск сердечных болезней, особенно когда есть признаки атеросклероза и тромбофлебита. Помогает и при подагре. Исследования ещё ведутся, но как говорится, доктора знают всё, чтобы не навредить больному.
- Откуда вы всё это знаете? - спросил доктор.
- Не знаю, - сказал я.
Лучше прикрываться отсутствием памяти, чем давать пророчества на будущее.
Перед выпиской я обошел земскую больницу, удивился её простоте и содержанию в чистом состоянии. Больные в основном из простого народа, а в приемном отделении всегда толпа больных, идущих с утра и до позднего вечера, и я представляю ту нагрузку, которая была у земских врачей. Часто бывает, что вовремя оказанная небольшая медицинская помощь предотвращает очень сложные заболевания в будущем.
Запись вторая
Примерно месяца через три после того, как мне пришлось написать расписку о секретном сотрудничестве с полковником Петровасом, штабс-капитан Туманов в конце присутственного времени достал из своего стола гранёный стакан, засургученную бутылку хлебного вина и порезанные на тарелочку хлеб и колбасу. Аккуратно сбив сургуч с горлышка и откупорив бутылку, он налил вино в стакан, подвинул его мне и сказал:
- Ну, давай, Христофор Иванович, пей до дна за своё будущее.
- Так нельзя же в присутствии водку пить, Ваше благородие, - запротестовал я, - меня же под арест отправят и лычки снимут.
- Не боись, - сказал Олег Васильевич, (я его для краткости в последующем буду писать как ОВ), - я твой начальник и я тебе разрешаю выпить.