Встретила столица его по-особому свистом и матерками возниц, ядреными запахами навоза и свежевыпеченного хлеба, грязными брызгами и многочисленных зловонных луж. Словно застроенную хаотично, Москву пересекало большое число узких, кривых улочек, ведущих от одной боярской усадьбы
к другой. Богатство одним соседствовало с нищетой и безысходностью других. Здесь проезжаешь мимо роскошного двухэтажного деревянного терема с резными воротами, украшенными бронзовыми набойками; там возле покосившегося, почти вросшего в землю, дома с провалившейся крышей. Всадники в богатых собольих шубах, с оружием в золоте и самоцветах обгоняли сгорбленных стариков и старых в ветхом тряпье, высокие кареты с мордастыми слугами на запятках теснили старенькие крестьянские повозки. Собственно, все, как и всегда. Ничего не менялось.
Давай-ка, Михайла, правь вон к тем колокольням. Чую, это и есть тот самый Заиконоспасский мужской монастырь, где академия располагается, Дмитрий заприметил характерную узнаваемую колокольню, которую ему подробно описал игумен Дионисий. Мол, сразу ее узнаешь, как увидишь. Она, после Собора Покровов Пресвятой Богородицы, самая красивая во всем городе. Кстати, не забыл, о чем мы договаривались? Чтобы язык на замке! Иначе в геене огненной побледневший Михайла тут же ожесточенно закивал головой.
На территорию монастыря въехать не дали. Двое крупных монахов в черных рясах так зыркнули, что отпало всякое желание спорить с ними. Парень проверил письмо за пазухой и, нагрузившись своими пожитками, пошел в сторону массивного двухэтажного здания из белого камня, стоявшего в стороне от высокой колокольни. Быстро пересекземляную площадь, кое-где прикрытую деревянными плашками, и оказался перед широким крыльцом.
Сделать он успел лишь пару шагов по ступенькам. Нагруженный вещами, Дмитрий вперед-то особо не смотрел. Больше под ноги глядел, чтобы не упасть.
Пшёл с дороги! презрительно рявкнул кто-то ломающимся баском перед его ухом. Тут же Дмитрий так пнули, что он вместе со всем своим барахлом отправился в полет.
Парень даже сообразить ничего не успел, как с головой плюхнулся в глубокую лужу с холодной грязной жижей. Бр-р-р! Мерзость! Отплевываясь, он не сразу смог встать. Ноги все время скользили.
На крыльце, глядя на него, заливалась весьма колоритная компания. В центре, выставив вперёд ногу в сафьяновом сапоге, горделиво застыл свиноподобный юнец с парой подбородков и свисающими румяными щеками. Одет богато, по самой последней польской моде. По обе стороны, угодливо оглядываясь на него, хихикали двое прихлебателей, одетых по скромнее. Довольные, пальцами тыкали в Дмитрия, обзывали. Чисто шавки, которых пнуть не жалко.
Гы-гы-гы. Чистый наш хряк, раздавался громкий басок. Хи-хи-хи. Как ты его знатно пнул! Он аж харю скрючил! слышалось мерзкое шакалье хихиханье. Гы-гы-гы. Грязи похлебай, прежде чем сюды лезть! толстяк даже за пузо схватился, так ему было смешно. Гы-гы-гы. Куда ты со своим свинным рылом лезешь Пошел прочь отседа, пока не спустился. А то юнец смешно надул щеки.
Рассмотрев во всей красе все это, Дмитрий поднялся на ноги. Медленно утерся рукавом и картинно сплюнул. После угрожающе буркнул в сторону толстяка:
А то что лопнешь? И все дерьмом вокруг забрызгаешь.
Побагровевший толстяк уже раскрыл рот для ответа, как кого-то важного увидел. Клацнул зубами и многообещающе посмотрел на Дмитрия. После развернулся и скрылся внутри.
[1] Питух согласно Соборному Уложению 1649 г. (25 глава, «Указ о кормчах»), покупавший незаконно произведенную или сбываемую алкогольную продукцию. По всей видимости, слово образовано от слова «питие».
9. Начинаю действовать
Государыня Софья Алексеевна поднялась со своего места и, взяв с невысокого столика серебряный кувшин, наполнила два кубка. По комнате тут же поплыл чудесный цветочный аромат вина, привезенного из далекой солнечной Испании.
Попробуй этого вина, милый друг, голос был у нее низкий грудной с бархатистыми нотками, совсем не скрывающий, а даже вытаскивающий наружу, ее женского томления и нерастраченного желания. С любовным блеском в глаза она смотрела на сидевшего рядом дородного мужчину в богатом на аглицкий манер камзоле, ворот которого был оторочен соболиным мехом. Из Гишпании, Васенька, привезли. Жаль, что последний бочонок остался. Очень уж мне это вино по нраву пришлось. Никогда раньше такого не пробовала. Испей из кубка.
Под ее взглядом мужчина взял кубок и чуть пригубил вино. Удивленно качнул головой: вино явно пришлось ему по вкусу. Он сделал уже глубокий глоток.
Хорош ведь? улыбнулась Софья, не сводя с него глаз.
Любила она его, что не было не для кого секретом. Уже немолодой боярин Василий Васильевич Голицын тоже отвечал ей взаимностью, хотя понимал, что никогда не сможет сочетаться
с ней законным браком. Ведь она была царской крови.
Хорошо. Чистая амброзия, Софьюшка. Такое вино и пьют божьи ангелы на небесах. Ведь одного из них я сейчас и вижу перед собой, он наклонился вперед и заключил ее ладонь в свои. Женская ладошка затрепетала, как пойманная пташка, и вскоре затихла. Ангел мой, я очень по тебе соскучился. Почти седьмицу не видел тебе. Ты все в делах, в заботах, аки пчелка. Тяжко мне не видеть тебя так долго Голицын опустился на колени и обнял ее за ноги.