Ближе к вечеру в Малом зале дворца состоялся скромный ужин в честь нашего прибытия.
Фридрих Вильгельм III сидел во главе. По правую руку от него находились сыновья, приехавшие в Парец, чтобы повстречаться с сестрой, а по левую, собственно, сама Александра Фёдоровна с Николаем
Павловичем. Ну и мы ближе к краю стола примостились.
А вот кого я не ожидал увидеть рядом с Великим Князем, так это Великую Герцогиню Саксен-Веймар-Эйзенахскую.
И нет, это не три разных лица, а всего лишь старшая сестра Николая Мария Павловна. Та тоже примчалась в предместье Берлина, чтобы повидаться с братом и его женой.
Король за столом отпускал шутки и выглядел очень довольным.
Собственно говоря, а что ещё человеку для счастья надо? Чтобы твои повзрослевшие дети под одной крышей за столом подле тебя порой собирались, да внуки в соседней комнате играли да спали. Вот и весь рецепт.
Весь следующий день, как и обещал Николай Павлович, мы провели в Берлине, а вечером попали в театр.
Честно говоря, в опере я ни слова не понял. Мало того что на немецком языке, так ещё и пели. Пожалуй, если б не либретто, в которое я периодически заглядывал, то выглядел бы полным невежеством. Нет, оркестр и солисты были на высоте я даже иногда им аплодировал. Но не моё это.
К моему удивлению жену опера зацепила, и она ревела оба действия и всю дорогу до Пареца. Успокоилась только за полночь, да и то не без моей помощи.
Ваше Сиятельство, начал я, когда меня провели в кабинет, где за столом уже ждал сам канцлер. Благодарю за приём. Не ожидал, что меня сочтут достойным внимания так скоро.
Вы недооцениваете себя, князь, ответил он по-французски, аккуратно откладывая перо. Ваше имя уже давно не просто имя. Оно стало обещанием.
Надеюсь, не войны?
Скорее сотрудничества.
Он указал на кресло. Я сел. За окном светило то же солнце, что греет и Петербург, и Берлин. Только здесь оно казалось чуть более холодным и мне невольно захотелось вернуться в Крым.
Беседа началась в деловом русле. С красителей. С их применения в текстильной промышленности, особенно в военных нуждах.
Мы готовы закупить партию ваших новых пигментов, сказал Гарденберг, после того как мы обсудили несколько образцов. Даже заплатим выше, чем вы просите.
Зачем? спросил я. Если бы вы хотели экономить, заказали бы у своих химиков. А если вам нужен контроль над поставками тогда это уже политика.
Канцлер позволил себе едва заметную улыбку.
Иногда цена не только деньги. Иногда она измеряется доверием. Или стратегией.
Тогда позвольте мне быть более точным, сказал я, сложив руки на столе. Почему именно Россия? Почему не Англия? У них технологии развиты, рынки шире, а ваша промышленность им хорошо знакома.
Англия слишком много на себя берёт, ответил он. Особенно теперь. Они хотят не просто сбыт товара. Они хотят влияния. А с вами, князь, мы говорим не как с конкурентом. А как с партнёром.
Интересное определение, усмехнулся я. Только я не уверен, что понимаю, чей интерес вы сейчас отстаиваете: Пруссии или Австрии?
Разговор становился плотнее и занимательнее.
Александр Сергеевич, произнёс канцлер, немного наклонившись вперёд, вы знаете, как сложно быть третьей силой между двумя великими? Мы не можем позволить себе быть зависимыми от одного. Но и не можем игнорировать другого.
То есть вы не хотите зависеть от Лондона, но и Вену не принимаете до конца?
Именно так.
Тогда скажите прямо: кто для вас сегодня настоящий враг?
Не враг, поправил он меня. Просто тот, кто хочет, чтобы мы были меньше, чем мы есть.
Англия?
Да.
Или Австрия?
Обе.
А Россия?
Для нас пока гарант баланса.
Я немного помолчал.Такие слова стоят денег. Или, как минимум, соглашений.
Тогда объясните, почему ваши люди так активно интересуются нашими технологиями? спросил я, переходя к следующему вопросу. В том числе теми, что связаны с Перлами.
Это не политика. Это бизнес.
К моему удовлетворению князь понял, что я говорю о шпионе, оказавшемся в свите прусского посла.
А разница?
Разница в том, что бизнес можно купить. Политику нет.
Значит, вы хотите купить мои красители, чтобы через них купить доступ к чему-то большему?
Нет, покачал он головой. Мы хотим показать своим друзьям, что можем выбирать. Не всё, конечно. Но хотя бы не покупать одно и то же у одного и того же поставщика.
Любопытно, кивнул я. Но тогда почему не обратиться к французам? У них тоже свои красители. И технологии.
Потому что Франция всё ещё не оправилась от Наполеона. А нам нужно спокойствие, а не очередная
революция в модной рамке.
Мы долго говорили.
О нефти, которую прусские купцы пытались использовать вместо натуральных красок.
О новом заводе в Шлезвиге, который должен был освоить производство синтетического индиго.
О бумаге, которая должна была стать основой для новых книг, если бы не война цен на целлюлозу.
Ваше Сиятельство, сказал я, когда мы перешли к кофе. Мне не нужны комплименты. Давайте договоримся сразу. Что вы получите от этой сделки?
Развитие.
Это красиво. Но не конкретно.
Хорошо, он вздохнул. Получим возможность снизить зависимость от Лондона. И одновременно покажем Вене, что не собираемся её слушаться беспрекословно.