Это были мрачные воспоминания, но совсем недавно я стал свидетелем того, как в гентхайском конференц-зале тринадцать ночей подряд проходят поединки с вервейтами. Я видел достаточно смертей, и они надоели мне до тошноты. Наверное, в этом я похож на отца. У него тоже вызывало отвращение то, что он видел в землях гентхаев, поэтому он и отказался от татуировки на лице.
И вот наконец я шагал по узким улочкам. Чтобы не ступать в грязь, я старался идти по деревянным мостовым, проложенным перед домами. Увы, некоторые доски давно сгнили. Затем я поднялся на холм и пошел в ту часть города, где жили богатые горожане. Здесь улицы были выложены не досками, а камнем, скользкие места присыпаны золой, а кое-где даже росли деревья, правда, пока еще без листьев, хотя до наступления весны оставалось совсем немного.
Тайрон недаром считался самым успешным механиком Джиндина у него был большой дом в четыре этажа с глубоким подвалом.
Войдя во двор, я постучал в заднюю дверь. Мне не терпелось поскорее увидеть Квин, хотя, если честно, я изрядно нервничал. Например, как она отнесется к моей татуировке? И, разумеется, я надеялся, что, прежде чем мы с ней увидимся, у меня будет время помыться и привести себя в порядок.
Дверь открыл сам Тайрон. Широко распахнув ее, он довольно долго меня разглядывал, отчего мне стало не по себе. Интересно, что он сейчас скажет? Но он лишь покачал головой и присвистнул сквозь зубы.
Оставь грязную обувь и сумку здесь и поднимайся в мой кабинет, юноша! проворчал он. Я буду там через пять минут.
Сказав это, Тайрон повернулся ко мне спиной и скрылся в глубине дома. Я стащил с ног башмаки и, оставив их на полу рядом с сумкой, в одних носках поднялся на верхний этаж. Я был уверен, что из-за татуировки меня ждут неприятности, но, несмотря ни на что, был рад вернуться сюда. Я скучал по жизни в доме
Тайрона.
Дверь в кабинет оказалась открыта. Я вошел и сел на стул напротив письменного стола. Сейчас я получу хорошую взбучку, и мне нечего сказать в свое оправдание.
Я огляделся по сторонам. С момента моего ухода здесь ничего не изменилось. Это был кабинет зажиточного человека. Стены обшиты панелями красного дерева, кресла обтянуты кожей, на полу шкуры белых волков. Я посмотрел на запечатанный стеклянный книжный шкаф, который привлек мое внимание еще в первый приход сюда. В нем выстроились в ряд семь томов, поддерживаемых с обеих сторон резными деревянными подставками в форме волков. При взгляде на них по моей спине пробежал холодок. Я тотчас вспомнил вервейтов и совершенные ими убийства, свидетелем которых я стал.
Я подошел ближе и посмотрел сквозь стекло. Первая книга называлась «Руководство по языку Ним», вторая «Руководство по бою с тригладом». Однако мое внимание привлек третий том, я не мог отвести от него взгляд. Назывался он «Свидетельства Мэта».
Неужели эту книгу написал мой отец? О чем она? Может, это его воспоминания о боях на Арене 13? Я был бы не прочь ее прочесть, но не мог сказать об этом Тайрону, не объяснив причин моего любопытства.
Услышав, как он поднимается по лестнице, я быстро вернулся на прежнее место. Тайрон вошел в кабинет, закрыл за собой дверь и сел напротив меня.
Зачем? спросил он. Скажи, зачем ты это сделал?
Он хмуро смотрел на мое лицо, разглядывая татуировку на его левой половине от виска до нижней челюсти, все эти темные линии и спирали. Я хотел объяснить ему, что татуировку я заслужил по праву, одержав победу над вервейтом, и что подобной чести удостаиваются лишь самые храбрые воины. Хотел объяснить, что ее получают лишь те, кто сумел перехитрить вервейта и спас ребенка Но я ничего не сказал.
Увы, я связан клятвой и не нарушу слова, которое дал Конниту.
Как не мог я признаться и в том, что в поединке использовал короткие мечи. Строго говоря, такое признание могло быть истолковано как нарушение клятвы, хотя моя совесть была чиста. Это правило было придумано для поддержания мира в городе; требования жизни в лесу были иными.
Гентхаи не спешили признавать меня своим. Поначалу я чувствовал себя чужаком. Татуировка помогла мне сблизиться с ними, завоевать их доверие, сказал я. По большому счету, так оно и было.
Здесь это не поможет, парень. Добра от этой затеи не жди. Сам знаешь, даже твой отец не носил татуировки. В городе она сделает тебя чужаком, будет привлекать к тебе внимание. Неужели ты этого не понимаешь? Да и гвардейцам Протектора это вряд ли понравится. В общем, от нее у тебя будут одни неприятности.
Тайрон был прав. Гвардейцы не любят пришлых. Моя кожа и без того темнее, чем у остальных горожан. Однажды патруль избил меня за это и выгнал из города. Татуировка сделает меня еще заметнее. Я переживал, как отнесется к ней Квин, но о том, как ее воспримут гвардейцы, даже не подумал. Эта мысль просто не пришла мне в голову.
Я посмотрел на Тайрона. Он был приземист и мускулист. Лицо румяное, поросшее седой щетиной. Сейчас он выглядел чуть старше, чем в последний раз, когда я его видел, хотя прошло всего несколько месяцев. Вокруг глаз залегли морщины, а борозда на переносице сделалась глубже.