За пять часов не уложились, пришлось промежуточную посадку совершать, чтобы Ваня мог себе в опустевшее магическое ядро маны из накопителя, который у него был в Личном Пространстве спрятан, перекачать. Вообще, надо сказать, за время поездки на поезде Лудильщиков успел маны в накопителе довольно много накопить, практически больше чем на треть заполнил его, не то что в Сарапуле, когда не успевал резерв наполниться, а уже истрачен оказывался. Ну, и Василий также немного ноги размял и оправился.
Повторный взлет осуществили с края глубокого оврага, просто постепенно Иван вытянул друга чуток повыше. А потом лесистая местность кончилась, и открылся замечательный вид на гладкую как стол равнину, обрамленную с дальней стороны горами.
Вот тут мы и живем! Прокомментировал увиденное Васька. Вон там, смотри, у горизонта наш дом виден!
Дом многочисленного семейства Степановых оказался сложенным полностью из дерева. Только, странное дело, в отличие от привычных Ивану изб, где-нибудь вокруг Сарапула, это сооружение избой назвать язык бы не повернулся. Шедевр русского деревянного зодчества, и никак иначе. Множество срубов, собранных в единый ансамбль, с куполами и теремами, с крытыми переходами, с подклетями, выложенными из тесанных гранитных валунов. В таком доме и думному боярину времен Ивана Грозного не зазорно было бы жить.
Ничего себе, хоромы! Василий, я думал, дом у тебя будет поменьше.
Так нас же много тут живет. Целый род поместиться должен. Опять же, если есть возможность жить достойно, зачем в тесноте ютиться. Да и не одни мы тут так живем, посмотри вокруг, еще у многих дома знатные отгроханы.
Это точно! Согласился Иван, вспоминая виды больших строений, над которыми они пролетали, когда добирались до Васькиного жилища. Я еще заметил, что все соседи у вас стараются строиться подальше друг от друга, словно какие человеконенавистники.
Так многие тут, это слово и есть. Без приглашения, лучше не соваться, запросто подстрелить могут. Опять же, места много, а семейств тут мало селится, вот и не теснятся, как в Рассее.
А у вас тут что, не Рассея? Недоуменно спросил Лудильщиков друга.
Ну, как сказать? Замялся Василий. Рассея, конечно, но тут же Сибирь, народу мало, от властей далеко. Своим обычаем живем. А сейчас пойдем, я тебя деду представлю, он у нас здесь патриарх.
Дед у товарища оказался колоритным. С широкой окладистой бородой, одетый во вполне современную, модную одежду, он сидел на лавочке, щурясь на лучи заходящего солнца.
Так вот ты каков, Иван Лудильщиков, дружок Васькин. Он о тебе много писал. Поприветствовал гостя патриарх после того, как Василий представил ему друга. Проходи в дом, располагайся. Василий тебе комнату, приготовленную для тебя, покажет. А меня называй просто, Василий Тимофеевич. В точности, как и друга твоего зовут. У нас в роду так заведено, старших сыновей по очереди Василиями, да Тимофеями именовать.
Комната, в которую его привел друг, оказалась просторной и светлой, постель, застеленная свежим бельем, широкой. Словом, жить можно.
А здесь у нас ванная комната с ватерклозетом! Васька толкнул неприметную дверку в дальнем конце предоставленной Ивану комнаты.
Роскошно! Восхитился Ваня. У вас тут не хуже, чем в самом лучшем номере отеля «Империя» в Царском селе все устроено.
Так говорил же, магии у нас много. Отмахнулся, как от чего-то малозначащего, от слов восхищения Василий, но Ивана, который с ним два года в одной комнате прожил, не обманешь. Понравилась похвала. Ладно, ты пока тут располагайся, обживайся. Ужин через два часа будет, я за тобой
зайду. И Василий выскользнул за дверь, оставляя друга в одиночестве.
На ужин за длиннющим столом собралось больше двадцати человек народу, хотя Василий, когда они только подходили к обеденному залу и посетовал, что многие члены их семейства нынче в разгоне, летний сезон, пора промыслов в разгаре. Очень обрадовалась Лудильщикову Пелагея, Васька, оказывается, не предупредил ее о приезде друга, сюрприз захотел сделать.
Расселись все. Во главе стола патриарх, Василий Тамофеевич. Он же прочитал перед началом еды молитву, перекрестившись двумя перстами на образа, выставленные в Красном углу на полке. Иван запереживал, что его троеперстие тут может быть негативно воспринято, но ничего такого не произошло. Ни на словах, ни в эмоциях, которые Иван читал уже почти автоматически, у окружающих не было никакого отторжения на его Никонианский уклад.
После окончания приема пищи некоторые, особенно молодые женщины и девушки, подходили к Василию с какими-нибудь вопросами, а сами на Лудильщикова так и зыркали. Интересно же, новый мужчина в доме, да еще и офицер. Ваня на волны интереса, а кое от кого даже вожделения, старался не обращать внимания. Родственницы друга табу! Не стоит оно того. Он лучше с Васькой да Пелагеей общаться будет.
Вечером друзья втроем, Пелагея тоже присутствовала, принялись составлять недельный план развлечений для гостя.
Как считаете, поинтересовался Ваня мнением друзей, когда зашел разговор о посещении капища шаманов, аэроплан, который я хочу им подарить, лучше предварительно собрать или так в ящиках к ним и везти? Может, у них там сплошь леса и болота, что и посадить подарок будет негде.