Отслужил прозвучало глухо и странно, проникая дрожью под кожу Лизы и отдаваясь в костях. Прощай
Огонь рассыпался мелкими искрами на пол, оставляя Лизу среди обугленных мертвецов.
Глава девятнадцатая, в которой Лиза ищет путь домой
Мальчишки Муровы забились куда подальше, потому что Баюша и их атаковала своей лаской и бесконечным мурчанием.
Положение спас приехавший неожиданно хирург из губернской больницы Авдеев Лариса с ним познакомилась, когда Елизавета Павловна проходила у него лечение после светоча.
Авдеев, отказываясь проходить в дом и безумно смущаясь, как бы его не приняли за душевнобольного, скомканно попросил:
Можно переговорить с вашей кошкой. Только не вызывайте санитаров. Госпожа Богомилова сказала, что у вас живет баюн.
Баюша выглянула в коридор, являя Авдееву только свою голову. Кошка выжидающе молчала, и хирург внезапно изошелся потом:
Кажется, санитары мне все же нужны. Простите, что побеспокоил. Просто в детском отделении коклюш, и я подумал Глупость подумал, резюмировал он, разворачиваясь и яростно нахлобучивая на голову шляпу.
Я с тобой, догнала его Баюша. И только попробуй меня после мытья лап засунуть обратно в лужу, как обещал!
Авдеев громко сглотнул и пробормотал:
Это я не подумав обещал. Ни за что вас
Баюша, представилась кошка.
не засуну в лужу.
Смотри у меня! Баюша взлетела по его пальто ему на руки: быстрей, котятки ждут!
Вета! Вставай!
Можно я еще чуть-чуть посплю
Вставать отчаянно не хотелось. Она устала, у неё болело где-то под ложечкой. Безумно хотелось спать. Она приоткрыла глаз, посмотрела в темноту и сонно пробормотала:
Я совсем чуть-чуть
Темнота вновь ответила голосом отца настоящего отца, который ради неё предпочел умереть и вернуться мертвяком:
Никаких поблажек! Тебя никто жалеть не будет.
Ей хотелось крикнуть, что она Великая княжна, но её смутила тяжелая мужская ладонь, скользнувшая по её волосам:
Вставай, солнышко
Носа коснулся странный запах гари, и жар с головы до ног затопил Лизу, заставляя приходить в себя она все же умудрилась потерять сознание!
Отец был прав никаких поблажек, иначе случается страшное. Позволила себе поболеть всего пять дней и Оказалась в тюрьме. Надо было не жалеть себя, а разбираться со стихиями. Пусть не давать им свободу, пока не восстановится кровь, но попробовать-то вызвать стихии надо было. Надо было настоять на своем праве идти к Полозу. Надо было встретиться с Мишей и подчинить под его контролем воздух. Надо было попробовать вызвать воду. Надо было проверить на ком-нибудь теорию о получении власти над стихиями при помощи крови и эфира, а не просто размышлять над такой возможностью. Артефакты же были для чего-то созданы. Видимо, они были изготовлены на случай упадка крови или эфирных возможностей в семье Рюриков. Не даром последнее время цесаревичи женились только на невестах из рода Рюриковичей. Бабушка-бриттка была странным исключением за последние несколько поколений.
Лиза оперлась на локоть, пытаясь встать, но тот полыхнул болью, и она вновь упала. Лежа на полу, некстати пришла в голову мысль, что Катя тут, в тюрьме, в одной из камер. Кровь живая и мертвая тоже есть. В Лизе или Саше, или Иване. Не хватит её сил, можно будет попробовать усмирить стихии при помощи Кати она говорила, что сильный, перворанговый маг. Интересно, как она относится к питью крови? Вот будет несмешно, если она заставит Катю пить её кровь, а окажется, что Лицын, оперируя Волкова, зашил ему в послеоперационную рану артефакт управления огнем.
Холе-е-ера!
А ведь это вариант! Вариант, почему Волков управлял огнем, считая, что все дело в крови. И это объясняет, почему артефакт так и не нашли. И почему для лечения Волкова привлекли именно хирурга.
Х-х-холера
Пол был безумно прохладным, успокаивая боль от ран. К нему хотелось прильнуть и лежать, ничего не делая, только ждать спасения. Жаль, что его не будет, если она сама об этом не позаботится. Никаких поблажек! Надо сесть, надо двигаться, надо спасаться и спасать самой. Тут где-то Саша, Алешка, Катя, Иван Вихрев и Семенов, чьего имени она даже не знала они не успели познакомиться. Она собралась с силами и рывком, сцепляя челюсти, чтобы не застонать от боли, села. В полной темноте, наощупь, Лиза принялась обыскивать тело ближайшего тюремщика ей нужны ключи от кандалов и блок-браслета. А еще лучше кристальник! Она сможет телефонировать Мише. Миша не откажет в помощи. Он придет или свяжется с Соколовым. Телефонный номер Соколова Лиза так и не удосужилась запомнить. Раззява!
Главное: мысленно даже не пытаться представлять, что попадается под её пальцы. Не думать. Они тоже не думали, когда причиняли ей боль. Они заслужили. Или нет? Суда-то не было. Впрочем, её тоже не судили, а уже приговорили к заключению в «Орешке».
Лизу, не переставая, била крупная дрожь. Рубашка сползла с плеч, обнажая её чуть ли не по пояс, и подхватить разорванный ворот нечем, и завязать нечем. Хотя какая разница в темноте её все равно никто не видит!
Длинные рукава рубашки мешали. Избавиться от них она не могла который день. Вот и сейчас она, не выдержав, вцепилась зубами в ткань, пытаясь порвать её. Шелк был натуральный, вдобавок укрепленный обильной вышивкой. Порвать его не удавалось в который раз. Даже шов устоял под натиском зубов. Надо будет Каютовой сделать подарок: шила она на совесть даже зубы заболели. Лизе пришлось смириться, чувствуя себя в долгорукавке то ли Пьеро в глупой трагикомедии, то ли жертвой на капище, у которой вот-вот потечет по рукавам кровь.