Уильям Хоуп Ходжсон БРИЛЛИАНТЫ ЛЕДИ
Пару раз я соглашался и даже не всегда имел возможность об этом пожалеть. Видите ли, есть гораздо более честные женщины, чем можно подумать, зная, что они из себя представляют.
Мое основное правило говорить «нет» на подобные просьбы; смешивать дела с удовольствием плохая стратегия. И я становлюсь бесполезен для женщины, когда дело доходит до обмена секретами. Женщина такое противоречивое существо, когда речь идет о принципе честной игры.
То, что она не способна хранить тайну, сущий вздор! Еще как может! Она будет хранить тайну, пока дьявол не поседеет, умоляя ее поделиться с ним, но только если это ее устраивает. В этом и вся проблема! Никогда не знаешь, когда ей взбредет в голову, что молчать уже невыгодно. Если женщина вообразит, что болтовня принесет ей больше бонусов, чем молчание, она тут же положит ему конец и тайна выплывет наружу без разницы, в какие неприятности ты можешь попасть в итоге.
Во всяком случае, я не могу не заводить друзей во время плавания. Так появилась миссис Эрнли, молодая вдова, американка с кучей долларов, которая была дружелюбна со мной с самого отплытия.
Я положил на нее глаз, едва она поднялась на борт, и дал слово старшему стюарду, что эта женщина будет обедать за моим столом. Небольшое вознаграждение, которое возместит мне и длинные часы плавания, и низкую зарплату, и большую ответственность капитанской службы!
Мы прекрасно поладили, и я заботился о ней, как только мог ведь сделать это было больше некому.
Сегодня миссис Эрнли была рядом со мной на нижнем мостике помогала «стоять на часах», как она это называла (хотя какие уж тут часы, когда на меня так смотрят!), и болтала о всякой ерунде с неимоверной американскостью и с таким простодушием, которое должно казаться неприличным, но не казалось.
Я накупила уйму вещей в Лондоне и Париже, пожаловалась она, и боюсь теперь, капитан Го, что нью-йоркская таможня спустит на меня всех собак.
Боюсь, да, ответил я.
Я и правда боялся: именно так обычно и начинались разговоры с просьбами помочь спрятать вещи где-нибудь на корабле, чтобы провести их мимо таможни.
О этот непреодолимый, ужасный налог! сказала она. Жаль, что мы, женщины, не можем голосовать, иначе мы бы изменили это. Думаю, вы вряд ли считаете женщин способными голосовать, капитан. Но мы куда круче в этом смысле, чем половина мужчин!
Я не против права голоса, отозвался я, но только на условиях, которые будут справедливыми и для мужчин.
Что хорошо для одного, то хорошо и для другого! сказала миссис Эрнли.
Не совсем так, ответил я. Избирательное право это современная версия физической силы. У женщин по их природе ее меньше, чем у мужчин, и потому есть какой-то наигрыш в том, когда женщина голосует с мужчиной на равных ведь тогда получается, что она физически равна ему.
Сила это не право! тепло возразила она. У умной женщины больше винтиков в голове, чем у чернорабочего. Но ведь он может голосовать!
Точно! сказал я, улыбаясь ее милому женскому способу опровергнуть мои аргументы. Рабочие могут голосовать, а вы нет, потому что право голоса современный эквивалент физической силы. Сейчас, если мужчина чего-нибудь хочет, он голосует за это, вместо того чтобы за это сражаться, как в старые времена. Тогда он боролся за свои решения, и будет бороться сейчас, если окажется в меньшинстве среди тех, кто физически карлики рядом с ним. Голос сила, так же, как и право. С моральной точки зрения это то же самое, как если бы каждая корова в поле имела право голоса. Интересно, как бы они голосовали по поводу сливочного масла или о разделке телячьих туш?
Мне ни капельки не интересно, как бы голосовали коровы, сказала миссис Эрнли. Но я заявляю вам, капитан: когда мы, женщины, получим право голоса, то уничтожим этот мерзкий налог на женские украшения и прочие милые мелочи, сотрем его с доски! Если все будет продолжаться так же, только самые богатые женщины смогут одеваться!
Я не рассматривал это с такой точки зрения, ответил я. Какой ужас! Тем не менее всегда есть более дешевая одежда хлопок с узором тоже может хорошо выглядеть. Видите ли, нет никакой необходимости приводить этот созданный мужчинами налог к столь отвратительному концу.
Капитан, внезапно