Вячеслав Юрьевич, где сестра? Что с ней?
Петро? Добрался? Открыв глаза, Славка бросил взгляд за широкое окно больницы. На улице темнело. Все должно быть в порядке. Сдал прямо в руки хирургов. Обещали немедленно начать оперировать. Глядя на бледного, утомленного мальчишку, он спросил:
Ты когда ел в последний раз? Умаялся поди совсем. Пошли я тебя покормлю. Да и сам подкреплюсь.
Нет, пока про Наташу новостей не получу, никуда отсюда не уйду.
Тоже верно. Посидим еще, глядишь, дождемся хороших новостей.
У меня с собой есть. Мамка дала на дорогу. Петя развернул узелок с нехитрой снедью. Луковица, пару кусков ржаного хлеба, немного соленого сала, пару вареных яиц. Вот, угощайтесь, Вячеслав Юрьевич, если не побрезгуете.
Отчего ж нет? Обязательно отпробую. Давай по-братски. Поделим пополам. Только здесь неловко, все же больница. Давай на двор выйдем.
Славка достал нож и ловко порезал белый, в прожилках кусок. Оба молча принялись есть. На дворе стояла тихая, поздняя осень. Недавний снег стаял, ветер разогнал облака, солнце, подсушив землю, подарило омичам несколько теплых дней. Закончив с перекусом, оба принялись молчаливо ждать. Волнение за судьбу Наташи не отпускало обоих. И потому разговаривать им не хотелось.
В дверях показалась медсестра:
Михаил Григорьевич, ваш лечащий врач, закончил операцию. Все прошло хорошо. Она сейчас спит, отходит от наркоза. До утра вам здесь делать нечего. Идите уже, отдыхайте.
Спасибо вам. Обернувшись к мальчику, он, постаравшись говорить как можно убедительнее, сказал. И вправду, Петро, ночи холодные. Ты где ночевать собираешься?
В телеге.
Это не дело. Давай вот чего. Гнедка твоего и повозку поставим в конюшни на Дворцовой, а сами поедем ко мне. У нас с братом большая квартира на Лермонтова, это на другом берегу Омки, ближе к городской думе. Места всем хватит. Заодно и накормлю тебя разносолами, знаешь какой у нас повар мировой! Бывший кают-компанейский кок с броненосца «Цесаревич»!
Неловко
Значит, сестру чужому человеку доверить ловко, а самому пойти в гости, когда зовут не годится? Ну, смотри сам. Ты парень уже взрослый. Мое дело предложить, уговаривать не стану.
Трудно сказать, что больше повлияло на решение Петра перспектива в одиночку спать в подводе осеней зябкой ночью или возможность проехаться на чуде техники мотоцикле с коляской. «Триумф» произвел на подростка неизгладимое впечатление и всю дорогу до дома он то и дело озадачивал Вячеслава вопросами о назначении тех или иных узлов и агрегатов машины. Тот, как мог, отвечал, регулярно отсылая к «технарю» Артему, мол, вот доедем и спросишь у Артема Александровича, он спец, а я только водитель.
Уже совсем стемнело. Ведомые ярким светом фонаря, они въехали на двор и заглушили двигатель. Стало тихо. Только яркий свет из окон дома ласково манил к себе, обещая тепло и уют.
Всем здорово! Артем Саныч, Трофим, знакомьтесь это Петр Иванович Лукомцев, можно просто Петя по младости лет. Мы с ним сегодня одного очень хорошего человечка спасали! А сейчас герою негде переночевать, так что принимайте его со всем почтением.
Есть принимать со всем почтением. Подхватился слуга. И напоим, и накормим, и горячей ванной обеспечим. Я так понял, в гостевой комнате надо свежей белье постелить? Чтобы спальное место выделить не хуже прочих.
Все верно ты, Трофим, понял. Ну, раз еды полно, давай, корми нас. Мечи все на стол, мы голодные как волки зимой. Но сначала быстренько помыться. А то грязный как не знаю кто.
Пока Вяче с Петькой сначала приводили себя в порядок, а жадно насыщались обильными кушаньями, Артем поначалу вышедший из своего насквозь прокуренного и заваленного бумагами, технической документацией, справочниками, прейс-курантами и чертежами кабинета успел снова засесть за работу. Комната, занятая Тороповым под домашнюю мастерскую была смежной со столовой и Славка поначалу лишь молча зыркавший через полуоткрытые створки дверей в спину друга, не удержался от подколки:
Ты что, чертилка, сколько же собираешься работать? Сутками что ли?
Да надо сделать срочно. Словно оправдываясь, объяснил, почему-то смутившись Торопов. Сроки горят. Обещал завтра предоставить. А днем замотался. Поверишь, нет времени. Пока нахожусь на заводе, совсем не до чертежей. Вот и приходится ночами добивать. А вообще, давай, не отвлекай.
Ясно. Ну, смотри, не надорвись. Всякий энтузиазм хорош в меру.
Вяче, нацедив себе в бокал арманьяка, уселся у камина, принявшись размышлять о недавних событиях. Несмотря на накатившую после еды усталость, спать ему совсем не хотелось. Как и расставаться с этим чудесным и таким счастливым днем.
Тем временем Петя, поначалу тихо сидевший в углу, и лишь издали молча наблюдавший за работой Артема, принялся постепенно придвигаться все ближе, пока не оказался буквально за спиной Торопова. Долго сохранять тишину мальчишка не смог и принялся ненавязчиво задавать вопросы. Тема отвечал рассеянно, чертеж требовал полной концентрации внимания и мыслей на себе. И тут его поразило очередное
высказывание мальчика:
А почему здесь пропуск? Детали не соединены.