Но лайка отказалась уходить от крыльца, как ни уговаривали её, какие слова ни произносили, сколько ни указывали в сторону железной дороги.
Может, мы зря паникуем, он в селе заночует?
Я его знаю, он, когда ночью возвращается, короткой тропой у скалы ходит. Давай я Белку возьму и ружьё, выдала безумное предложение Маришка, и побегу навстречу.
Только вместе, отрезал Андрей, преодолевая слабость и обуваясь. Поищи фонарик.
Однако всё, чем им удалось разжиться, оказалось большими керосиновыми лампами. Слава богу, те оказались исправными и освещали круг метров пять, если не больше. Зарядив ружьё и опоясавшись патронташем, Андрей почувствовал себя настоящим бойцом. Курки двустволки ему пришлось взводить, прикладывая неимоверные усилия, хотя раньше бы он справился одним большим пальцем. Белка сама примкнула к процессии, нарезая круги и появляясь то спереди, то сзади.
Духота не ослабевала, но стала прохладнее, отчего комаров поубавилось они уже не бросались в лицо, а лишь издалека проверяли концентрацию аэрозоля, которым Андрей изрядно опрыскал себя и Маришку. Путь лежал в сторону скалы, где тайга сомкнулась над головами, изуродовав узловатыми корнями только что гладкую тропу. Свет керосиновых фонарей создавал иллюзию замкнутости и придавал хвойным лапам и жидким кустикам некую сказочность. Андрей даже перестал бояться и ускорил шаг, подбадривая любимую:
Таким темпом мы на станцию успеем до электрички! Вот Кузьма удивится
Ой, вскрикнула Маришка.
Её фонарь упал, отскочил от корня, медленно лёг на бок, продолжая светить, но очень тускло. Обернувшись, Андрей увидел, как она неловко сидит, держась за стопу.
Что?
Подвернула!
Фитиль Маришкиного фонаря закоптил один бок стекла и судорожно мигал, собираясь погаснуть. Поставив свой рядом, Андрей поднял его, аккуратно утвердил, положил ружье и ощупал повреждённую ногу любимой, внимательно, как врач. Опухоль росла на глазах, а острая боль свидетельствовала о сильном растяжении голеностопа.
Вот ни фига себе, сходил за хлебушком, присказка из анекдота детских времён служила Андрею оценкой серьёзности травмы, это на пару недель кузнечиком скакать!
О походе на станцию можно было забыть. Кое-как подняв Маришку, он поручил ей нести фонарь, подпёр пострадавшую сторону, и на трёх ногах они двинулись в обратный путь. Обеспокоенная лайка сопроводила их, зашла в избу, и села напротив дедовой кровати, ожидая развития событий. Разув любимую, Андрей отыскал бинт, наложил тугую повязку и налил в грелку ледяной колодезной воды:
Клади на неё. А я пошёл.
Куда? Один? А вдруг тебе плохо станет?
Не станет, отрезал он, кликнул лайку с собой и поспешил к свету оставленного на тропе фонаря.
Протесты Маришки доносились через закрытую дверь, потом стали громче та допрыгала и кричала уже с крыльца, но Андрей пренебрёг ими. Слабость не позволяла бежать, да и хорошо, что не позволяла гладкая было тропа взгорбилась корнями. Без фонаря споткнуться как нечего делать!
Вот и он, обрадовался осторожный пешеход, завидя переносной светильник, мирно ждущий на тропе.
Рядом с фонарём лежало ружьё. С ними идти стало тяжелее, зато вернулась уверенность. Белка смутным пятном мелькала впереди, нарезая круги намекая, что надо спешить. Вдалеке прогудела электричка, замедлилась, постояла с минутку и снова разогналась, пересчитывая стыки рельсов. Получается, дед Кузьма уже приехал, а до станции оставалось не меньше километра. Андрей прибавил ход, обливаясь потом и проклиная свою болезнь.
Духота и слабость выжали столько пота, что с лица смыло весь репеллент. Комары восторженно гудели и пикировали стаей, что заставило повесить ружьё на плечо и отбиваться свободной рукой. Белка гавкнула за спиной, стремительно рванула вперед. Андрей обрадовался, сбавил ход, крикнул:
Дед Кузьма, это я!
Но лай собаки стал злобным и неистовым. Она захлёбывалась, рычала так, что Андрей уронил фонарь и бахнул дуплетом в том направлении. От грохота выстрелов сообразил, какую глупость сделал судорожно переломил ружьё и рванул стреляные гильзы из стволов, спеша перезарядить.
Пальцы дрожали, первый патрон не попал в ствол, вывалился под ноги. Разыскивать его было некогда, да и как? Фонарь упал неудачно, стекло разбилось, а обнажённый фитиль горел слишком тускло. Неподалёку ударила ветвистая молния,
озарив тайгу, следом сухо треснул гром.
Патроны вошли, ружьё клацнуло, закрывшись. Взведя курки, Андрей пялился в ревущую и лающую темноту, боясь наклониться и поднять фонарь. Треск кустов приближался, мелькнуло светлое пятно это лайка метнулась. Что-то крупное и тёмное двигалось вслед за ней. И явно приближалось, судя по треску кустов. Боясь попасть в Белку, Андрей выпалил, как сам понял, слишком высоко. Очередная молния помогла увидеть медведя, громадного и лохматого пасть зверя грозно распахнулась в рёве. Второй выстрел тоже прошёл мимо, а звук его вместе с медвежьим рыком жалко затерялись в оглушительном громыхании.
Переломить ружьё
Выдрать гильзы
Нащупать в подсумке два патрона
Вставить
Захлопнуть ружьё
Выстрелить в медведя!
Переломить перезарядить выпалить! Переломить перезарядить выпалить! Переломить перезарядить выпалить!