Слезы текут по щекам, и солнце расплывается белым светом.
Умоляю Не Мать Луна дает жизнь Лесу, а ты, Отец
Рык, конвульсии, и Анрей с Эрвином захлебываются в крови. Шерсть редеет, суставы с хрустом выворачиваются, а лапы вытягиваются в руки и ноги.
Рык обращается в стоны. Лежат на спинах, тяжело и хрипло дышат с закрытыми глазами. Бледные, осунувшиеся и с темными кругами под глазами. Волосы сухая солома, губы синюшные и в крови.
Но они живы, и дышат.
Эрвин, шепчу я, Анрей.
С трудом разлепляют веки. Глаза блеклые.
Они мертвы, Ягодка, сипит Анрей.
И в его зрачках я вижу отчаяние, гнев и страх.
Нет, вы живы шепчу я.
Наполовину, едва слышно отзывается Эрвин. Они ушли, Ягодка.
Закрывают глаза.
Эй! похлопываю их по щекам. Очнитесь!
Не реагируют, но дышат. Тяжело и с присвистами.
Устроило тут богохульство, раздается тихий и отстраненный голос Жреца. Где это видано, чтобы молились Солнцеликому в Лесу.
Загнанно оглядываюсь и сглатываю:
Они очнутся?
А куда они денутся, Жрец недобро щурится. Только будут ли они этому рады?
Они живы
И без Зверя, цыкает Жрец. Для оборотня смерть была бы предпочтительней.
Ничего подобного, шепчу я. Все можно исправить, кроме смерти.
Думаешь?
Я это знаю.
Сделка спасла близнецов или твоя молитва? Как считаешь? вскидывает бровь.
А какая разница?
Я думаю, что вмешался Солнцеликий, Жрец щурится. Я впервые за долгое время почувствовал себя слабым под его Светом. И неудивительно, столько веков прожить и ни разу не попросить о его милости, но мне не положено. Я в рабстве у Матери Луны, а она ревнивая и упрямая сука.
Это очень интересно, но
Мы и когда-то Солнцу молились, Тинара, перебивает меня тихим и зловещим голосом. Не так, как люди. И это было так давно, что даже я этого не застал. Все забыли об этом, потому что ничего не осталось. У Золотых Жрецов не было храмов, и они возносили молитвы на полянах под открытым небом. Эта поляна одна из них.
Я медленно моргаю в полной растерянности. Жрец сейчас серьезен и мрачен. В нем нет ехидства, насмешливости или высокомерия.
И на этой поляне, похоже, нашел покой один из Солнечных Жриц, он смотри в сторону.
Опасливо перевожу взгляд туда, куда он пялится, и задерживаю дыхание. Солнечные лучи выхватывают в воздухе пылинки, которые вспыхивают искрами. Они кружат, танцуют и сливаются в солнечный призрак сгорбленной старухи.
Иди отседа, мерзкий черт, шелестят кусты недовольным старческим голосом.
А ты будешь постарше, Жрец щурится.
У меня душа юная, призрак старухи идет золотыми волнами и по поляне вышагивает фантом молодой женщины. Смеется, оглядываясь на Жреца. А ты так можешь? Или мамуля не велит?
Вот мерзавка, хмыкает Жрец.
Хороши мальчики, призрак Жрицы оценивающе оглядывает Анрея и Эрвина, только дурные, всматривается в мое лицо золотыми глазами. Мерзкий старикашка прав, они не будут рады своему пробуждению.
Поэтому вы и сгинули, шипит Жрец. Сколько высокомерия, снобизма
Первым во тьме вспыхнуло солнце, идиот, Жрица фыркает. Луна была рождена после. И Матерью бы она не стала без любви Солнцеликого.
Ты мне тут свои проповеди не заливай.
Только сука она. Ты и сам это сказал.