Никому не скажешь, что видел. Никогда больше не пойдешь против меня. Никогда и никому больше не причинишь вреда, даже не приказывал, утверждал Рэми. Знал, что так будет. Знал, что иначе и быть не может. Знал и с удивлением смотрел в спину убегающего Вела.
Он не помнил, что произошло. Помнил лишь, как его били, а потом вдруг перестали. Помнил рычание волчицы и далекий вой волкодавов. Помнил, как вой стих... а дальше?
Волчица подползла к нему на брюхе, лизнула в руку, как бы прося прощения за недавнюю дерзость, и Рэми, очнувшись, погладил ее по голове, сел на землю и обнял зверя за шею, черпая в его тепле столь нужные теперь силы. Почему она боится? Почему меняется вдруг, будто понимая, что ошиблась, и уже не дрожит, а помогает. Успокаивает едва слышным рычанием, слизывает со щек набежавшие слезы.
Почему ты убиваешь? тихо спросил Рэми.
«Потому что я хищник, ответили теплые желтые глаза. Хищники убивают, чтобы жить».
Рэми понимал и не хотел понимать. Мысленно просил не трогать более хозяйских овец, не убивать людей. Довольствоваться лесной живностью. Волчица столь же мысленно обещала, зализывая его раны, мягко покусывала его в ухо, заглядывала с любовью в глаза. Называла любимым волчонком, молила быть осторожнее. Говорила, что охранит и более не позволит обидеть, что всегда будет рядом. И ради этого «рядом» даже стерпит человеческий дух на его шкуре, запах дыма, которым пропитаны его волосы, его беспомощное слабое тело.
Рэми! крикнули за спиной.
Краем глаза Рэми увидел, как выбегает из-под яблонь старшой, как выхватывает из-за спины лук, натягивая до отказа тетиву.
11. Арман. Опастность
утро, когда солнце лило вокруг желтый свет, пришлось встречать у арки перехода приезжего мага-дознавателя, худого и угрюмого, провожать его к сараю, где на грубо сколоченном ложе лежала мертвая девушка.
Пахло старым деревом и немного сеном. Золотил летающие в воздухе пылинки продиравшийся через запыленное окошко свет. Маг, которого звали Грейс, грубо повернул костлявыми пальцами голову трупа, так, что хрустнули кости, долго вглядывался в разорванное горло жертвы, шепча слова заклинания, а потом вдруг сказал, прищелкнув языком:
Чистая работа.
Я тебя не восхищаться звал, отрезал стоявший за спиной Армана Люк. Это оборотень?
А мне откуда знать? Грейс тщательно вымыл в лохани с водой руки и вытер их поднесенным слугой полотенцем. Знаю лишь, что убийца умеет менять облик, оттого вы его до сих пор и не поймали. Однако не одни оборотни это умеют... Но что это не зверь несомненно.
Нечисть?
Смотря, что считать нечистью, усмехнулся маг, посмотрев прямо в глаза Арману. Смотря, что считать человеком.
Арман вздрогнул, не выдержав пронзительного взгляда, и уже хотел что-то сказать, все равно что, как маг отвернулся и, вновь подойдя к девушке, вкрадчивым голосом протянул:
Тот, кто ее убил, не человек, даже если носит человеческий облик. Но тварь высшего класса умеет убирать следы, да так, что даже я не могу его вычислить «по запаху». Интересно... никогда такого не видел... а потом вдруг сменил тему. Разговаривал с вашими учителями, Арман. Они говорили, что из вас выйдет отличный воин... но маг плоховатый, это правда?
Да, ответил Люк раньше, чем Арман рот успел открыть.
Опять какие-то странные разговоры. И опять хочется выйти поскорее из этого проклятого сарая, подальше от застывшего трупа и пристального взгляда дознавателя.
А ваши дозорные?
Среди них ни одного высшего, ни одного способного на такое...
Что же... усмехнулся Грейс. Дело становится все более интересным... Либо кто-то из вас хорошо скрывается, либо... Могу ли я погостить у вас в поместье?
Если вам будет угодно, выдохнул Арман, внутренне сжавшись. Слишком много гостей сначала Люк, а теперь вот этот. И сколько вам будет угодно. Надеюсь... что вы поймаете убийцу.
Несомненно.
Маг прикрыл тело простыней, окинул Армана насмешливым взглядом и, остановившись в дверях, спросил:
Скажите, мой друг, нашли ли вы себе хариба?
Почему вас это интересует? искренне не понял Арман.
Он вообще не понимал: ни вопросов мага, ни его взглядов, ни странного тона, от которого тянуло холодом. Еще меньше понимал, почему маг не нравился Люку. А ведь не нравился же, Арман всей шкурой чувствовал. Только не знал, радоваться ли этому... он уже ничего не знал. Банка с пауками... зазевайся, и кто-то обязательно укусит.
Вы правы, еще шире улыбнулся Грейс. От улыбки его почему-то сразу же стало не по себе. Будто слизняк по спине прополз. Это не мое дело нашли вы или нет. Но я очень надеюсь, что вы пригласите меня на свое пятнадцатилетие. Когда оно будет? В конце лета, не так ли?
Так. Я собственноручно вышлю вам приглашение, ответил Арман, все более чувствуя себя бабочкой, пришпиленной к листу бумаги. Его изучали, разглядывали со всех сторон, будто пытаясь найти хоть что-то хорошее. Хоть что-то, что оправдало бы место Армана в с любовью собранной коллекции.
Буду ждать. Маг показал в улыбке крепкие зубы и вышел из сарая. Намечается неплохая забава, не так ли?
Забава?
Успокойся, тяжелая рука Люка легла на плечо, а в сарае сразу же стало легче дышать. Грейс опытный придворный и интриган. Учись справляться и с такими.