***
Через два дня, хмурый и еще слабый, отец проводил Брэна до самого крыльца. Кутаясь в плащ под пушистыми хлопьями снега, он крепко обнял сына за плечи и прошептал на ухо:
Приходи. Хотя бы изредка.
Приду, ответил Брэн, чувствуя, как разливается по груди предательское тепло. И все же он соскучился по отцу и его сильному, дружескому плечу. Наверное, даже слишком сильно соскучился. Наверное, надо было прийти и помириться раньше...
У калитки Брэна ждали. Похлопав смущенного волчонка по плечу, Брэн вдруг понял, что имени мальчика и не знает. Что в суматохе и спросить-то забыл.
Меня зовут Рэми, вдруг тихо сказал волчонок.
Брэн передернулся:
Ты говоришь?
Научишь меня... с собаками? не ответив на вопрос, мальчик умоляюще посмотрел на Брэна.
Конюший улыбнулся и слегка толкнул мальчонку к дороге, туда, где в нетерпении переставлял копыта крепкий, коротконогий конь.
Ну что застыли? крикнул сидящий на козлах саней сосед. Будете так стоять, до вечера в замок не доберемся. А дозорные довольны не будут, коль вино для них припозднится.
Усаживаясь в сани рядом с мальчиком, Брэн вдруг сообразил. У него трое младших братьев. Трое. А только сейчас, глядя на восторженно улыбающегося Рэми, он понял... что такое быть старшим братом.
Обернувшись, он помахал родителям, сестре, сидевшим на лавке у дома братьям-близнецам. В следующий раз привезет для мальчишек гостинцы. Обязательно привезет.
И старшему братишке сапоги справит, а то его совсем уж прохудились. И ездить сюда теперь будет часто, и в кузне помогать, и младших секретам кузнечным учить, чтобы если что с отцом случится, семья могла бы продолжать жить... а в селенье остались бы кузнецы.
Волчонок счастливо улыбнулся Брэну в сполохах снега.
«Что ты вытворяешь с судьбами людей, Рэми? подумалось вдруг конюшему. Только пришел в мою жизнь, а уже столько изменил... намешал, да так, что уже не знаю, что и думать...»
И где-то в вышине ответил ему шелест крыльев.
Что это за птица? встрепенулся сосед. Больно уж большая...
Брэн не знал. Но и тревожно почему-то не было.
5. Эдлай. Битва магов
Эдлай пытался, честно пытался. Но ночь подходила к концу, а он где был, там и остался. Бесполезно. Он говорил, сам не помнил, что. А мальчишка все так же сидел на кровати, уставившись в стену, на рисованное магией море. Ничего не видел, ничего не слышал. Был уже одной ногой за гранью и уставшим до безумия взглядом молил только об одном оставить его в покое, дать заснуть и никогда не просыпаться.
Тебе надо жить, говорил Эдлай, в очередной раз понимая, что порет чушь.
Такие слова хороши для чутких архан. Потерявшему все мальчику они подходят, как старой карге платье девочки. А что тогда говорить? Да Эдлай понятия не имел, что! Боги, никудышная из него нянька! Еще и это навевающее сон море на стене, эти блики, сладкий запах благовоний. И усталость. Ведь Эдлай целую седмицу почти не спал и теперь никак не мог сосредоточиться на сыне Алана. А надо!
Проклятие! вскричал он, замахиваясь.
Запястье перехватили пальцы Даара, мальчишка даже не пошевелился.
Полагаете, я об этом не подумал? тихо прошептал телохранитель. Не поможет. Сейчас он слишком слаб. Если хотите, чтобы мальчик потерял сознание, я заставлю его заснуть. Хотите этого?
Нет! выдохнул Эдлай.
Тогда будьте добры сдерживаться. Язык можете не сдерживать, руки да. Бить Армана не позволю. Если сумеете его оттащить от смерти, делайте, что хотите, но пока за него отвечаю я...
... я понял!
Эдлай до скрежета сжал зубы. Видят боги, надоело! Он уже с удовольствием отправил бы мальчишку за грань собственными руками, но это будет проигрышем. А Эдлай не умел и не любил проигрывать. Арман должен жить. Нет, он должен захотеть жить. Вопрос только, как его заставить?
Ты глава рода, продолжил он уговаривать. Скорее механически, чтобы что-то говорить, чтобы не терять в бездеятельности драгоценного времени, которого и так мало. Ты несешь ответственность за своих людей.
Никакого ответа. И мутный лед усталости в глазах сопляка даже не начал таять. Что для одиннадцатилетнего мальчишки значит слово «ответственность»? А что для Эдлая значит ответственность? Отряд и люди, которых пришлось бросить ради Армана. А там граница! Там каждый день умирают! Там Эдлаю место не здесь!
Проклятый Деммид. Знает же, что если мальчик выживет, Эдлаю придется взвалить на плечи весь северный род аж на четыре года. А кому это надо? Вернуться бы в леса и забыть. Хочет сопляк идти за братом пусть валит. То, что Арман сейчас вытворяет слабость. А слабый глава проклятие для рода.
Твой отец не хотел бы, чтобы ты так просто сдался...
Лед чуть шевельнулся, в мутных глазах Армана появилась тень смысла, и мальчик вдруг так стал похож на Алана, что сердце болью прихватило. А потом незнакомой доселе нежностью. Боги, не чужой же мальчишка, сын лучшего друга, и нельзя... что хочешь делай, а нельзя дать ему уйти за грань!
Вот как... вкус ответственности ты не знаешь... Зато знаешь вкус ответственности за тех, кто тебе дорог. Вопрос только кто тебе дорог?
Ада... ты нужен Аде... вспомнил Эдлай о молодой, хрупкой няне, которую с трудом удалось выставить из спальни.