Наперсток???
Именно. При свидетелях.
Настроение Чкалова заметно улучшилось. Он потер руки.
Риск невелик. Принимаю.
Поликарпов сделал бесстрастное лицо. Сам он был заранее убежден в неминуемом проигрыше летчика-испытателя, поскольку хорошо представлял степень доработанности самолета. Кроме того, Николай Николаевич не исключал возможности проявления дефектов и в якобы полностью доведенном до ума двигателе хотя предлагаемая проверка впрямую нового мотора не касалась.
Николай Федорович, разбейте, коль не в труд.
Старшина Джалилов постарался скрыть улыбку. Для этого он принялся усиленно разглядывать боковую стену цеха, хотя на ней ничего интересного не наблюдалось. Капитан госбезопасности откровенно улыбнулся и разбил руки.
Седой инженер тоже улыбнулся, но через считанную секунду сделался серьезным.
Валерий Павлович, эту проверку лучше осуществить за, скажем, двое суток перед полетом. Чтобы было время исправить, если что найдут.
Чкалов кивнул. Предложение звучало вполне логично.
Представитель НКО повернулся к мужчине средних лет прибалтийской внешности:
Дмитрий Людвигович, вот в этом ящике рация для этого самолета. Тип новый. Отличается хорошим звуком, последовала непонятная усмешка, здесь же провода, крепеж, штекер к ларингофону, а также инструкция по монтажу. Рация не из простых, и по окончании испытаний ее придется вернуть. Полагаю, подобные скоро появятся на всех советских самолетах.
Томашевич, который до сего момента был ведущим конструктором, не решился возражать и лишь бросил короткое:
Сделаем.
Разумеется, Чкалов проиграл пари. Первой разболталась тяга левого элерона, за ней потекла гидравлика, всего же набралось двадцать восемь дефектов. Отдать должное: летчик-испытатель (видимо, он не рассчитывал на выигрыш) заранее приволок чекушку армянского коньяка. Представитель НКО извлек из портфеля наперсток. Чкалов не без торжественности налил. Инженер лихо выпил. Посыпались одобрительно-иронические реплики:
Сильны выпить, Сергей Васильевич.
Не станет плохо от такого количества?
Валерий Павлович, вам до получки хватит, с такой-то траты?
Всех удивил сам Чкалов. Он очень серьезно попросил:
Сергей Васильевич, не подарите ли наперсток на память?
Ответ последовал в очень сходном тоне:
Пусть никто не скажет, что Александров жадюга.
С этими словами наперсток был передан из рук в руки.
Собственно, рабочий день был закончен, так что пьянку никто бы не посмел поставить в вину.
Совещание в кабинете Сталина подошло к концу. Посвящено оно было авиации. Ресурсов в ней (впрочем, как и в других отраслях советской промышленности) до крайности не хватало, во многих случаях хозяин кабинета распределял их волевым решением.
А вас, товарищ Берия, я попрошу задержаться.
Фраза не вызвала удивления ни у кого из присутствующих. Все знали, что именно в ведении НКВД находились особые конструкторские бюро, где трудились отбывающие наказание. В первую очередь это были авиаконструкторы, но также имелись
оружейники.
Сталин терпеливо выслушал отчет. Судя по результатам, осужденные граждане, прилагали все усилия, чтобы загладить вину перед страной.
Что сейчас поделывает Странник?
Вопрос ожидался; ответ был обстоятелен и точен. Берия рассказал о контакте с оружейником Судаевым, отметил, что тот рьяно взялся за труд. Также была поведана история с КБ Томашевича (формально говоря, Поликарпов там был вовсе ни при чем) и с истребителем И-180. Не упустил Лаврентий Павлович и возможность упомянуть о занятном пари.
Мало кому удавалось удивить вождя, но данный случай был как раз из тех самых:
Наперсток?
Десять человек свидетелей, товарищ Сталин. По словам куратора, после этого эпизода отношения Чкалова и Странника значительно потеплели. Я делаю вывод: этот человек умеет находить неожиданные решения.
Имею основания для такого же заключения. Знаешь, что он попросил в награду? последовала пауза. Берия был умен, поэтому он, если и догадался, то никак этого не показал. Билеты в Художественный и Большой театры. Странник заявил, что в его времени не сохранились нынешние постановки.
Думаю, что такого рода награда вполне возможна.
Сталин кивнул в знак согласия, но про себя подумал, что вряд ли гость из будущего на этом остановится.
День пробного полета начался с неожиданностей. Для начала инженер явился на опытный завод все в той же куртке, что и раньше, но под ней был синий, явно рабочий комбинезон со множеством карманов. В руке представитель НКО вместо портфеля держал картонную коробку.
Чкалов и Томашевич уже были рядом с самолетом. Александров дружелюбно поздоровался и тут же выдал еще одну неожиданность:
Товарищи, на время полета я установлю на машину дополнительное оборудование.
Заявление вызвало шквал недоуменных взглядов, а за ними последовали и вопросы, суть которых сводилась к следующим: "Что за оборудование? Зачем? Куда ставить будем?"
Ответы хотя и были обстоятельны, но суть поясняли не вполне:
Это то, что американцы назвали "черный ящик", хотя по цвету он, как видите, оранжевый. Самописцы в нем регистрируют все параметры полета; об этом я уже рассказывал. Если все пройдет нормально, то и записи нам не понадобятся. Сразу предупреждаю: разработка новейшая, от американской отличается очень сильно. Само существование этого ящика является секретом. Как видите, "черный ящик" запирается ключом. Устанавливать буду я сам; уж тут, простите, не имею права доверить работу кому бы то ни было другому.