Я мистер Флорес, сказал он и сделал заднее сальто с табурета, приземлившись на пол в позицию с поджатыми по-турецки ногами. Я не акробат. Я колдун.
На его лице сияла улыбка очевидного ликования, когда он полез в карман и вытащил мой шелковый шарф, тот самый, которым я обвязала шею ослика.
Я знаю, кто вы. Вы ее муж! воскликнула я, изобличительно указав пальцем на Делию. Понятно вы вдвоем сыграли со мной ловкую шутку.
Мистер Флорес не сказал ни слова. Он только уставился на меня в вежливом молчании.
Я не являюсь ничьим мужем, наконец произнес он, затем, делая «колесо», выскочил из комнаты через одну из ведущих во двор дверей.
Поддавшись порыву, я выпрыгнула из кровати и выскочила следом за ним. Ослепленная ярким светом, я постояла во дворе несколько секунд, ошеломленная его слепящим сверканием, потом пересекла его и сбежала с обочины грязной дороги на недавно вспаханное поле, разделенное на части рядами высоких эвкалиптов. Было жарко. Солнце яростно набросилось на меня. Пашня мерцала в жарком воздухе, как шипящие гигантские змеи.
Мистер Флорес, позвала я.
Ответа не было. Уверенная, что он скрылся за одним из деревьев, я пересекла поле.
Следи за своими босыми ногами! предостерег меня голос, раздавшийся сверху.
Вздрогнув, я посмотрела вверх, прямо в перевернутое лицо мистера Флореса. Он, как какой-то гигантский плод, свисал с ветки ближайшего дерева.
Это опасно и крайне глупо бегать здесь без туфель, сурово предостерег он, раскачиваясь взад-вперед, как цирковой артист на трапеции. Это место кишит гремучими змеями. Тебе лучше присоединиться ко мне. Тут безопасно и прохладно.
Зная, что ветки находятся слишком высоко, чтобы до них можно было дотянуться, я тем не менее с детской доверчивостью протянула вверх руки. Прежде чем я сообразила, что он собирается делать, мистер Флорес захватил меня за запястья и быстрым движением, с усилием не большим, чем потребовалось бы для тряпичной куклы, поднял меня на дерево. Я сидела рядом с ним, внимательно разглядывая шуршащие листья. Они мерцали в солнечных лучах, как золотые осколки.
Ты слышишь, что говорит тебе ветер? спросил мистер Флорес после долгого молчания. Он поворачивал голову в разные стороны, так что я полностью могла оценить его поразительную манеру двигать ушами.
Самурито! шепотом воскликнула я, когда воспоминания заполнили мой разум. Самурито, малый канюк это было прозвище друга детства из Венесуэлы. У мистера Флореса были такие же тонкие, птичьи черты лица, черные как смоль волосы и глаза горчичного цвета. И наиболее поразительным было то, что он, как и Самурито, мог двигать ушами по отдельности или двумя сразу.
Я рассказала м-ру Флоресу о моем друге, которого знала с детского сада. Во втором классе мы сидели за одной партой. Во время длительного полуденного перерыва вместо того, чтобы есть свои завтраки в школьном саду, мы обычно тайком убегали из школы и забирались на вершину ближайшего холма, чтобы поесть в тени самого большого мы верили в это дерева манго в мире. Его самые нижние ветви касались земли, а самые высокие задевали облака. В сезон созревания мы обычно объедались плодами манго.
Вершина холма была нашим излюбленным местом до того дня, когда мы обнаружили там тело школьного сторожа, свисающее с высокой ветки. Мы не смели ни двинуться с места, ни заплакать. Но никто из нас не хотел потерять лицо перед другим. Мы не стали влезать на ветви в тот день, но попытались съесть наши завтраки на земле, фактически под телом умершего человека, желая узнать, кто из нас не выдержит первым. И это была я.
Ты когда-нибудь думала о смерти? шепотом спросил меня Самурито.
Я взглянула вверх на висящего человека. В то же мгновение ветер зашелестел в ветвях с необычным упорством. В шелесте я ясно услышала, как умерший человек шептал мне, что смерть стала успокоением. Это было настолько жутко, что я вскочила и, вопя, понеслась прочь, безразличная к тому, что мог подумать обо мне Самурито.
Ветер заставил ветви и листья говорить с тобой, сказал мистер Флорес, когда я закончила свой рассказ.
Его голос был мягким и низким. Золотые глаза горели лихорадочным огнем, когда он продолжил объяснять, что в момент смерти, в одной мгновенной вспышке воспоминания, чувства и эмоции старого сторожа высвободились и были поглощены манговым деревом.
Ветер заставил ветви и листья говорить с тобой, повторил мистер Флорес. Ибо ветер твой по праву.
Как во сне, он бросил взгляд сквозь листву, его глаза внимательно смотрели за поле, в освещенное солнцем пространство.
То, что ты женщина, дает тебе возможность повелевать ветром, продолжал он. Женщины не знают этого, но они могут вступить в диалог с ветром в любое время.
Я непонимающе покачала головой.
Я понятия не имею, о чем вы говорите, сказала я. Мой тон выдавал, как неловко я чувствую себя в этом положении. Это как сон. И если бы он продолжался еще и еще, я бы поклялась, что это один из моих кошмаров.
Его продолжительное молчание вызвало у меня раздражение. Я почувствовала, как мое лицо покраснело от злости. Что я делаю здесь, сидя на дереве с безумным стариком? Я погрузилась в размышления. И в то же время я понимала, что, возможно, оскорбила его, поэтому решила извиниться за свою грубость.