в лабиринт аллей. Но я был не против прогуляться, тем более что парк, весь золото-багряный от рано начавшей опадать листвы, был весьма живописен. Да и обилие молодёжи радовало глаз.
Студенты они и в параллельном мире студенты. Неугомонный народ, воплощение бьющей через край энергии молодости. По-моему, мало кто из них передвигался неспешным шагом все куда-то бежали, на ходу умудряясь увлеченно переговариваться с приятелями. Кто-то из них, устроившись на скамейках или прямо на траве, изучал какие-то здоровенные талмуды или строчил что-то в тетради. На спортивных площадках вовсю гоняли в мяч или крутились на турниках.
Девчонок было заметно меньше, чем парней, но, насколько я мог судить, обучение здесь смешанное. Что еще сразу бросилось в глаза так это студенческая форма. По ней легко было определить, кто уже обучается в институте, а кто только приехал оформляться. Форма немного напоминала военную облегающий китель, штаны со стрелками, фуражки у парней и лаконичные береты у девушек. Только вместо воинских знаков различия эмблемы разных институтов и факультетов. По цвету и крою кители тоже немного различались, но в чем суть этой градации с ходу не определишь.
Центральная часть парка, вокруг главного корпуса, была самой многолюдной. Здесь и мест для досуга было больше скамейки, беседки, даже что-то вроде небольших кафе. Дальше народу было поменьше, да и сам парк стал больше напоминать рощу, в которой проложены вымощенные камнем дорожки.
Здание Горного института издалека напомнило средневековый готический замок. Массивное, основательное, из темного зеленовато-серого гранита, с колоннами у входа и узкими стрельчатыми окнами. Напротив него возвышался странноватый монумент по виду обычный кусок скалы, только зачем-то установленный на тонюсенькие распорки, непонятно как выдерживающие такой вес.
Подойдя ближе, я разглядел, что ошибался. Здоровенная глыба метров, пожалуй, пяти в поперечнике не стояла на распорках. Она, чуть покачиваясь, парила в воздухе метрах в полутора над землёй, и чтобы удерживать её на месте, её приковали несколькими цепями к массивному гранитному основанию.
Сама глыба была необычная серый ноздреватый камень с обильными вкраплениями полупрозрачной субстанции, напоминающей янтарь, только необычного цвета болотно-зелёного со светящимися прожилками. Какая-то разновидность эмберита особого минерала, добываемого только в Сайберии и обладающего различными магическими свойствами.
На блестящей латунной табличке, вмонтированной в глыбу, была выгравирована короткая надпись «Mente et malleo». Кажется, на латыни.
От разглядывания диковинного монумента меня отвлекли возгласы, доносящиеся из-за кустов неподалёку. Они отличались от обычного фонового шума, стоящего в парке. Разговор явно шёл на повышенных тонах.
Я обошёл глыбу, загораживающую обзор, и передо мной открылась нехитрая мизансцена в стиле «трое на одного».
Паренёк, отважно огрызающийся на обидчиков, выглядел забавно какой-то нескладный, долговязый, с целой копной курчавых непослушных волос и в круглых очках в тонкой оправе. Но держался он молодцом, хотя, похоже, уже успел получить по носу тот подозрительно распух, а из ноздри текла тонкая струйка крови.
Взъерошенный, напряжённый, парень стоял, сгорбившись и вскинув кулаки в жалком подобии боксёрской стойки. Рукава серого, сильно поношенного шерстяного пиджака с заплатами на локтях были коротковаты, так что из-под них торчали манжеты рубашки и тонкие жилистые запястья.
Ой, ой, ты посмотри, как французик распетушился! Ну давай, попробуй ещё! потешался над ним один из троих, взявших его в полукольцо.
Дёрнувшись, сделал ложный выпад в сторону очкарика. Тут же отскочил, легко уворачиваясь от ответной атаки долговязый ринулся в бой, бестолково молотя воздух кулаками. Стоящий слева парень поставил ему подножку, и тот споткнулся, едва не растянувшись на брусчатке.
Противники кучерявого тоже были не в студенческой форме видно, абитуриенты. Но одеты не в пример богаче. Главный задира и вовсе будто сошёл с рекламного плаката местного бутика светлые, намасленные чем-то волосы уложены в причёску с безупречным пробором, костюм-тройка с иголочки, лакированные ботинки, золотая цепочка, свисающая дугой из кармана жилетки.
Ну всё, не дёргайся! самодовольно усмехнулся блондин и показал кучерявому правый кулак. Вот, видишь перстень? Как думаешь, если я тебе пробью прямо в лоб надолго эта снежинка у тебя отпечатается? Давно хотел проверить.
Готов забиться, что продержится до самого вечера, хохотнул тот, что справа коренастый здоровяк в темно-коричневом
коротком пальто.
Очкарик лишь засопел ещё громче, стирая кровь из-под носа и воинственно поднимая кулаки.
Да ладно, ладно, не буду я тебя больше бить, примирительно поднял руку зачинщик, заметив моё приближение. Только уж будь добр извинись за своё поведение.
Morceaux de merde Это вы должны извиниться! процедил очкарик с заметным акцентом. И передо мной, и перед мадмуазель!
Мадмуазель! расхохотались все трое. Нет, вы гляньте на него! И далась тебе эта корова! Она вон сидит и в ус не дует, а ты тут распинаешься.