Вижу, надо поторопиться, а то клиент сейчас закипит. Сосредоточившись, начинаю излагать максимально коротко и четко.
Сейчас в Европе и без нас идет постоянная война. Местные бароны лупят друг друга с яростью и упорством обреченных, и я лишь предлагаю воспользоваться этой ситуацией. Не становиться общим врагом для всех, а помочь одному из них одолеть всех прочих.
Если на этих землях нет единой страны, нет единой власти, которую можно оспорить, то кому ты предлагаешь помогать Бурундай впервые за время нашего разговора проявил интерес, и я охотно поясняю.
Сейчас нет, но еще недавно была это Священная римская империя. Я предлагаю протянуть руку помощи ее последнему и единственному наследнику. Юному Конрадину из рода Гогенштауффенов. Ему сейчас всего пять лет, он живет под опекой своего дяди герцога Баварии, и что самое для нас главное, его уже успели лишить всего: и титула, и наследства, и будущего. На сегодняшний день устранить эту кощунственную несправедливость может только воля Высокого неба или божественное вмешательство Великого хана!
Вот это уже занятно! Оживившись, вдруг блеснул щелками глаз Бурундай. Продолжай, я слушаю
Часть 1 Глава 4
Начало сентября 1257 годаС вершины холма мне хорошо видна вся долина, которой вскоре предстоит стать полем битвы. Узкая речонка Орлица блестит голубой лентой среди желтых квадратов неубранных полей. Она рассекает долину с востока на запад до тех пор, пока не вливается в бегущую на север реку Эльба. У их слияния прикрытые с трех сторон водой возвышаются мощные башни замка Кениггрец, а за Эльбой на противоположном берегу раскинулся лагерь короля Богемии Пржемысла Отакара II.
Даже отсюда можно различить, что армия противника делится на три обособленные части. Отдельно стоят палатки чешской пехоты и шатры короля Отакара. Не смешиваясь с ними, расположились пришедшие им на помощь войска короля Венгрии Белы IV и саксонского герцога Альберта. Одного взгляда на этот лагерь достаточно, чтобы понять союзники не собираются переходить реку, а рассчитывают остановить монгольскую армию, прикрываясь водной преградой.
Взглянув на Калиду, вижу, что тот тоже уже успел оценить
планы противника, поэтому начинаю без предисловий.
Замысел неплохой, но исполнить его Отакару вряд ли удастся.
Не захотев вступать в дискуссию, Калида равнодушно пожал плечами.
А какой у него выбор Так хоть какой-то шанс есть.
Тут он прав, силы не равны. Даже после еще одного разделения монгольское войско все равно почти вдвое превосходит силы союзников. Понятно, что Бурундай дробит свою армию не из-за презрения к врагу и избытка самоуверенности. Нет, просто такие правила диктует военная логика этого времени. Войско кормит та земля, на которой оно стоит. Стотысячную армию ни одна нынешняя территория не потянет, отсюда и тактика веерного движения.
В идеале веер должен собираться также быстро, как и раскладываться, но имея такое тотальное численное превосходство и полностью владея инициативой, можно и поступиться идеалами. Поэтому после взятия Кракова Бурундай отправил тумен Балакана вместе с дружиной Александра Ярославича на север покорять Великопольское княжество, а сам повел главные силы на столицу королевства Богемии Прагу.
Эта промелькнувшая мысль напомнило мне о последнем разговоре с Бурундаем в ночь после штурма Краковского замка.
По сути, сейчас, всплыли в памяти мои собственные слова, у нас на пути есть только один правитель, которому хватит духу вывести свою армию в поле это король Богемии Пржемысл Отакар II. Он ныне на подъеме и по духу рыцарь с головы до ног. Думаю, он и не станет прятаться за стенами замка, а попытается разгромить нас в открытом бою. Поэтому следует идти именно на него и не просто победить его на поле боя, а устроить ему такую кровавую баню, что все остальные владетели в Европе вздрогнули бы от ужаса. Потом взять столицу Богемии Прагу и уже оттуда начать переговоры с герцогом Баварии Людвигом II о судьбе как его самого, так и его подопечного Конрадина Гогенштауффена.
В тот момент я видел, что мысль моя Бурундаю понятна, а сама идея вбить клин и разъединить противника ему по нутру, но старый монгол не был бы самим собой, если бы позволил уговорить себя так быстро.
Как эти переговоры помогут нам в продвижении к последнему морю? Проскрипел он, и я вновь продолжил его убеждать.
Тут твоя выгода очевидна. Если вместе с бунчуком Великого хана над головами твоих воинов взовьется еще и штандарт Гогенштауфенов, то они в одночасье превратятся из завоевателей в борцов за справедливость. А ежели единственный наследник династии открыто склонит перед тобой голову, то тогда ты, Бурундай, в глазах местных людей станешь не предводителем ужасной орды, а заступником и гарантом попранного закона. Гогенштауффены род известный, и едва за плечами малолетнего Конрадина вырастет серьезная сила, как сторонников у него найдется немало. Эти люди если и не встанут под наши знамена, то сопротивляться точно не будут. Они откроют нам ворота замков и городов и встретят тебя, благороднейший Бурундай, как освободителя хлебом и солью.